Меч войны

Его лицо горело, но он знал, что должен свершить возложенное на него и настоять на своём. Волна ударила в нос корабля, и он вздыбился на следующем нахлынувшем валу; затем передний марсель надулся, наполнившись ветром, и судно направилось к берегу, разрезая волны.

Хэйден видел кровь, стекавшую по шканцам накренившегося корабля, но массивная грудь его отца вздымалась и опускалась с каждым вдохом. «Благодарю тебя, Боже, — молился он, — не дай ему умереть. Дорогой, любимый Господь, не дай мне стать убийцей!»

С суровым непроницаемым лицом он обратился к слуге отца, появившемуся на палубе:

   — Сними с него камзол и дай мне.

Аджи, поражённый ужасом, смотрел расширенными глазами. Вместе с двумя матросами он высвободил камзол из-под своего господина.

   — А теперь спустите его вниз. Поосторожней, Аджи. Позаботься о нём и скажи мне, когда он заговорит. Слышишь?

   — Ачча! — закивал в ответ слуга.

Полдюжины рук были готовы исполнить приказание. Солнечный диск внезапно померк, скрытый плотной серой тучей. Ещё одна волна ударила в борт, взметнув фонтан брызг и яростно раскачав баркас, висящий на талях, укреплённых на грот-рее[23]. Дождь, превратившись в ливень, сплошным потоком обрушился на корабль, и надежда стала покидать Хэйдена. Дождь барабанил в паруса, вой ветра свидетельствовал о его огромной силе. Корабль потерял управление и беспомощно болтался на волнах под ураганным ветром.

Под проливным дождём Хэйден просунул руку под окровавленную голову отца, приподнял ему веки и увидел белки закатившихся глаз. Он снял свой мундир, разорвал рубашку и перевязал рану. Затем он надел снятый с отца камзол и обшарил его глубокие, с широкими клапанами карманы. Там ничего не было. «Куда же ты девал его, негодяй? Иисус всемилостивый, что, если он спрятал камень в своей шляпе? — думал он. — В той, которая полетела за борт?»

В панике он ощупал обшивку камзола, и его пальцы ощутили твёрдый круглый предмет размером с косточку персика; Хэйден понял, что поиски его увенчались успехом. Он оторвал подкладку и вытащил камень. Рубин был теперь в его руках. Змеиный Глаз.

Он рассматривал его, с трудом переводя дыхание от радости, поворачивал его в своих окровавленных пальцах. Камень был отполирован без огранки и походил на оплавленное алое стекло, необыкновенно чистое и твёрдое, сияющее глубоким зловещим светом. Он крепко зажал его в кулаке, зная, что должен найти для него самое потаённое место, настолько надёжное, что никто не сможет найти его.

«Я должен доставить Моголов и рубин в Аркот. Я должен сделать это, или Мадрас перейдёт к французам и мы никогда не вернём его».

Был лишь один способ сделать это.

   — Спустить баркас!

Калли не двигался. Его глаза обратились к Моголам.

   — Я сказал, спустить баркас, чёрт побери! И держать его у кормы! — Хэйден сжимал рукоять пистолета, пока Калли не выкрикнул приказ матросам.

Заскрипели блоки, пропуская канаты, удерживающие баркас, и матросы спустили его с подветренного борта, свесив в него сходную сеть.

   — Сахиб! Сахиб[24]! Хозяин пошевелился!

Он увидел Аджи, поднявшегося снизу. Послышался далёкий пушечный выстрел — предупреждение французов: они заметили остановку корабля. Штурман отступил на шаг назад.

   — Я дюжину раз отправлялся с вашим отцом в ад и обратно, Хэйден! Вам никогда не стать и наполовину таким, как он! Слышите меня?

Но Хэйден уже обращался к помощнику капитана:

   — Вы! Встаньте за штурвал! Куин, возьмите двух матросов и следуйте за мной! — Он повернулся к Моголу и, перекрикивая ветер, обратился к нему на его языке: — Ваше высочество, соблаговолите спуститься в лодку.

Глаза Мухаммеда Али Хана сузились, и он отпрянул назад. Дождь хлестал ему в лицо.

   — Бисмилла! Вы просите меня спуститься туда? В такой шторм?

   — Ваше высочество, я призываю вас сделать это. Видите, берег близко. Не более мили отсюда.

   — Вы с ума сошли. Я утону!

   — Разве Аллах не оберегает своих слуг? — Хэйден взял себя в руки, зная, что обязан добиться своего, даже с помощью пистолета, если это понадобится.

   — Ваше высочество, как капитан этого судна, я заверяю вас, что баркас совершенно надёжен.

Прежде чем князь успел открыть рот, чтобы ответить, послышался второй выстрел с ближайшего французского корабля, и в полкабельтове[25] от штирборта[26] взметнулся ослепительный фонтан брызг.

   — Ваше высочество, они намерены потопить нас. По нашим морским обычаям, я, как капитан, имею право настаивать на вашем подчинении. Я не могу подвергать вас и вашу леди смертельной опасности. Поэтому я настаиваю, чтобы вы спустились в баркас как можно скорее.

   — Такие слова, капитан, легко произносить тому, кто не должен спускаться в лодку, — с вызовом ответил Мухаммед Али.

   — Вы не поняли меня, ваше высочество; я намерен спуститься вместе с вами.

Могол стоял поражённый, держась за поручень борта швыряемой волнами «Удачи».

   — Вы покинете корабль? Оставите его в этот час беды? Разве не вы только что заявили, что являетесь его капитаном?

Хэйден Флинт прокричал, перекрывая ветер: