Меч войны, или Осужденные

– После королеза тотчас, – напомнил король своим капитанам и повел Раду на предназначенное королевской чете место.

Первый тур танцуют все. Королез, танец венценосных особ, они с Радой должны вести. Шествовать впереди вереницы пар, то убыстряя, то замедляя темп, но неизменно горделиво, ведя выстроенную строго по ранжиру очередь через блистающие залы дворца – осмотр отведенной под веселье территории, но пока что еще не веселье. И – единственный танец, в котором супругам позволительно составлять пару.

– Ненавижу танцевать! – Юная королева, похоже, рада была бы оказаться отсюда подальше.

– Я тоже не слишком люблю.

Грянула чинная музыка, избавляя короля от необходимости дальнейших разговоров. Он взял жену за кончики пальцев, процедил:

– Ну же, Радка! Так надо.

И королевская чета поплыла по бальной зале, щедро собирая дань почтительного верноподданнического восхищения, острых взглядов и ехидных шепотков.

Между королезом и танцами более непринужденными гостям отводилось время для составления пар. По традиции, король должен был бы пригласить на следующий тур одну из первых дам двора, а королева – принять приглашение одного из первых кавалеров. Но обоих возможных кавалеров Луи увел, и Радиславе даже в голову не пришло этому огорчаться. Небрежно подхватив бокал лимонада, юная королева постаралась затеряться среди статуй и драпировок, подальше от скопища ожидающих приглашения дам и девиц. Убедившись, что никто не заметил ее маневра, Радислава поднялась на опоясывающую зал галерейку – на облюбованное заранее место, откуда прекрасно просматривался зал, но где саму ее можно было бы отыскать, лишь поднявшись следом.

– Так что за дела, на балу-то? – спросил молодой Эймери. Едва скрывшись от досужих взглядов, он посерьезнел и подобрался. – Новости?

Луи досадливо мотнул головой:

– Давно уже нет. На самом деле Готье малость перебрал с секретностью – уж вам-то мог сказать, не дожидаясь меня. Вот, гляди.

Эймери взял листок тонкой бумаги, расправил. Ленни заглянул через плечо, спросил:

– Себаста?

– Угу, – Эймери вернул карту, посмотрел на короля в упор. – Ты еще не сказал, мой король, что это и откуда.

– Говорю. Это письмецо, отправленное Омерхаду некими заговорщиками. Оно, правда, попало в руки Готье, но это ничего не значит: точно установлено, что в империю отослали три копии. Вы рады?

Ленни выругался. Эймери пожал плечами, сказал почти равнодушно:

– Согласись, хуже было бы, если бы мы вообще не узнали. Что сделал Готье?

– Свалил хлопоты по встрече на лорд-адмирала, а сам занялся заговорщиками. Подробностей пока не знаю, но что-то они там делают, чтобы помешать высадке. Только, боюсь, времени слишком мало.

– И что ты хочешь?

– Пока что туда стягиваются рыцари, подвозят провиант и пополняют арсеналы. А дальше… пойми, я не могу учить тебя воевать. Без моих приказов у тебя получится лучше. Давай считать, что война уже идет – и решаешь ты.

Эймери кивнул. По-простецки почесал в затылке. Спросил:

– Чего еще я не знаю? Заговорщики что-нибудь говорят? У них есть сообщники на побережье?

– Отправляйся к Готье, он все тебе доложит.

– Секретность, – хмыкнул капитан. – Ладно, Готье так Готье. Ленни, завтра с утра объявляй своим походную готовность. Без нас не управятся, там каждый боец на счету будет.

Барон молча кивнул. Этим вечером он был на редкость немногословен.

Озадачив своих капитанов, Луи почувствовал себя значительно спокойнее – словно часть ноши перешла из его рук в руки более сильные. Собственно, так оно и было – теперь, когда за дело взялся молодой Эймери, король мог себе позволить ждать победы так же бездумно, как любой его кирасир. Командовать должны те, кто умеет это хорошо. А королю теперь можно и потанцевать.

Чем Луи и занялся.

Рада потерялась где-то в круговерти бала; Луи поискал ее среди танцующих, но веселье уже разгорелось, и заметить в его бурном вихре какую-то определенную даму стало не так-то просто. Объявили «паненку-горянку», под руку королю попалась – да-да, поверим, что невзначай! – черноокая герцогиня Эймери, и Луи увлек ее на середину залы, вести танец.

– За что люблю именно этот бал, – проворковала герцогиня, – так это за непринужденность. Признайтесь, ваше величество, «пулька-бабочка» тоже будет?

– Как всегда, – ухмыльнулся король. Поняв намек, он должен был пригласить очаровательницу составить ему пару в «пульке» – но Луи прикинулся лопухом и смолчал. Герцогиня танцевала отменно, но на «пульку» Луи предпочел бы найти иную даму.

Стефанию.

Танец захватил, повел; не осталось ничего, кроме все убыстряющейся мелодии, и топота каблуков, и взлетающих юбок, – но тоска никуда не делась. Тоска взяла за горло, и все, все – задорная улыбка обворожительной герцогини, тихий смех за спиной, случайно пойманный взгляд Ленни, случайное касание черных локонов – все отдавалось единственным именем: Стефания. Луи рад был, когда танец закончился. Зря он вообще решил танцевать.

– Мой король, – мурлыкнула герцогиня, – вы сегодня так задумчивы. Вот и супруга моего куда-то дели… Признайтесь, что произошло?