Меч возмездия

5. Прокуратура Союза ССР и Министерство юстиции США, признавая правовое и нравственное значение расследования дел в отношении лиц, совершивших нацистские преступления или содействовавших совершению таких преступлений, настоящим подтверждают свою неизменную решимость и приверженность активному сотрудничеству в расследовании таких дел.

6. Прокуратура Союза ССР и Министерство юстиции США выражают согласие периодически проводить встречи в Москве и Вашингтоне в целях продолжения и расширения сотрудничества в этой области.

7. Настоящий Меморандум о понимании вступает в силу с момента его подписания. В него могут вноситься поправки при письменном согласии сторон, оформляемые дополнительными протоколами.

В удостоверении сего ниженаписанного должным образом уполномоченные подписали настоящий Меморандум.

Совершено в Москве, в двух экземплярах, 19-го дня октября 1989 г., на русском и английском языках, оба текста в равной степени аутентичны.

Конечно, мы понимали, что далеко не все материалы дойдут до суда – многие беглецы уже давно ушли в мир иной. Но радовал тогда хотя бы тот факт, что у наших коллег было желание продолжить дело Нюрнбергского трибунала. Почему далеко не все фашистские бонзы предстали перед судом? Складывалось впечатление, что чем выше были ранг и «заслуги» военных преступников, тем деликатнее обходилась с ними зарубежная юстиция.

Об этом красноречиво говорит пример самого известного диверсанта, оберштурмбаннфюрера СС Отто Скорцени, арестованного американцами 15 мая 1945 года. Ему было предъявлено обвинение в расстреле военнопленных во время наступления в Арденнах. Однако в сентябре 1947 года американский военный трибунал в Дахау оправдал бравого гитлеровского воина. Видимо, правоведов больше интересовали не справедливость и возмездие, а секреты, которыми владел этот мастер тайных операций. Скорцени подвергался многочасовым допросам и, очевидно, поведал много интересного. Оберштурмбаннфюрер явно понравился американцам. Генерал Макклур заметил: «Я бы гордился, если бы эти парни служили в одном из подразделений, которыми я командовал».

В 1948 году за Скорцени взялась немецкая юстиция. Подлежавший процедуре денацификации эсэсовец был вновь арестован и направлен в лагерь для интернированных лиц в Дармштадте. К этому времени уже поступило требование о выдаче Скорцени со стороны Чехословакии, где его ожидал суд по новым обвинениям. Однако 26 июля 1948 года он при таинственных обстоятельствах бежал из заключения.

Незадолго до смерти в 1975 году Скорцени признался своему биографу Гленну Инфилду, что ему якобы помогли трое офицеров СС, с которыми он поддерживал связь. Они неожиданно появились у ворот тюрьмы в Дармштадте в машине с американскими номерами и в форме военной полиции США. Один из них сообщил растерявшемуся часовому: «Мы прибыли, чтобы доставить пленного Скорцени в Нюрнберг на утренний допрос». Не теряя ни минуты, они взяли его с собой и скрылись.

При этом Скорцени оставил в своей одиночной камере письмо, написанное в высокопарных выражениях: «Я верю, что у суда не будет возможности принять справедливое решение, так как ему придется подчиниться сильным влияниям извне. Уменя есть только одно желание: жить с почетом в этом отечестве».

Вездесущие журналисты тут же предположили, что побег для диверсанта № 1 устроила настоящая военная полиция на своей машине, а вовсе не переодетые эсэсовцы.

Самые смелые представители прессы утверждали, что, находясь в американском плену, Скорцени даром времени не терял. Он начал якобы с того, что создал подпольную организацию СС, которая в досье спецслужб США сначала фигурировала как «Движение Скорцени», потом как «Братство» и, наконец, как та самая ODESSA.