Меч времен

Растерев затекшие запястья, Михаил почувствовал себя куда веселее и, не тратя времени даром, тут же приступил к двери… которая вдруг распахнулась, словно сама собою! Что, уже утро? Да нет вроде бы, не похоже. Что-то рановато пришли… ладно, сейчас, сейчас…

Миша сжал кулаки…

— Мил человече!

Что такое? Откуда здесь женский голос!

— Ты, чай, не мертвый? — голос звучал тихо, словно бы журчал, как маленький ручеек.

Пленник ухмыльнулся:

— Да вроде покуда жив!

— Тогда выбирайся скорее! Бежим!

— Бежим?

А интересные дела заворачивались! Вот и неизвестная спасительница объявилась. Кстати, похоже — вовремя. Ну, а раз так…

Михаил выскочил из подвала, словно черт из бутылки, оглядел темный девичий силуэт — платье до пят, да и речь старинная — ну, явно «оттуда» девушка, только вот космы по плечам — простоволосая.

Схватила за руку:

— Бежим, господине! Бежим, пока не проснулись.

Хорошее предложение! Почему бы не убежать?

— Куда бежим?

Незнакомка махнула рукой:

— Туда, вниз, к лодкам.

— Отлично!

Спустившись по дощатым мосткам к озеру, Михаил быстро отвязал первую попавшуюся лодку и галантно протянул руку даме:

— Прошу. Осторожней, тут мокро.

Незнакомка невесомо скользнула в лодку:

— Здесь, на мостках, должны быть весла.

На мостках? Ну надо же…

Михаил пошарил рукой — действительно, были!

— Я днем видела… случайно, когда вели в узилище.

— Что-то не убрали…

— А здесь нет татей.

Татей, сказала, не воров — по-древнему.

Опустив весла в воду, Михаил сделал осторожный гребок, направляя лодку на середину озера, точнее сказать, на огни, вспыхнувшие по тому берегу — кто-то явно врубил генератор, наверняка вернувшийся начальник.

Черт побери, электричество! Цивилизация… а здесь? Господи, и принесло же упырей… ладно, разберемся!

— Нам не туда, — послышался голос с кормы. — Не на тот берег.

— Не на тот? — удивленно переспросил Миша. — Это почему же?

— Там люди Кнута. Везде. Сторожат, — отрывисто пояснила беглянка.

Ах вот что. Однако предусмотрительны, сволочи! Значит, выставили посты. Умно.

— Сворачивай на правую руку, мил человек, — слышно было, как незнакомка зачерпнула рукою воду, напилась. — Там островок есть, там укроемся, денька два переждем.

— А не сыщут?

— Нет, — девушка неожиданно расхохоталась. — Да и некогда им будет. Я-то давно тут… островок тот приметила.

— А остальные? — быстро переспросил Михаил.

— А остальные — по-всякому. Кого продали уже, кого вот-вот продадут. Меня вот для забавы держат… муторно все, худо!

Для забавы… Легко себе представить — для какой именно. Немудрено, что эта девчонка решилась-таки убежать.

— Я тебя сразу приметила, — голос незнакомки ручейком журчал с кормы. — Как вязали, как в амбарец вели. Помыслила — помогу, вместях убежим, одной-то мне страшно, да и не сдюжить — лес дремучий кругом!

— Да уж, — поворачивая лодку, довольно хохотнул Миша. — Вместе выдюжим — точно! Ты сама-то откуда?

— Из Новгорода, Господина Великого.

— Ясно. Я тоже, считай, оттуда. А как здесь оказалась?

— Долго рассказывать… Потом, как приплывем.

Плыли долго, часа, может, три или даже больше. Лодка оказалась неповоротливой, тяжелой, Михаил на веслах упарился, к тому же пару раз едва не врезался в берег — темно было еще, хоть и ночка выдалась ясной, однако месяц — еще молодой, растущий, колыхался серебристым узеньким серпиком. Какой от него свет — смех один. Ладно, хорошо хоть — звезды, да беглянка в меру своих сил помогала.

— Левым веслом греби, мил человече! Теперь — правым… Скоро уже и остров, скоро…

Добрались лишь с рассветом — алая заря вставала над дальним лесом, быстро голубело небо, а вот и первые лучи солнца окрасили в золото поросшие соснами и елью холмы.

— Вот он, остров! — приподнявшись, вскрикнула девушка…

Настоящая красавица, Миша только сейчас рассмотрел, как стало светать. На вид — лет восемнадцать-двадцать, молоденькая совсем девчонка, волосы золотистые, пышные, лицо такое… красивое-красивое, правильное, как у греческой статуи. Высокий лоб, пухлые губы, длиннющие ресницы, глаза… кажется, светлые… нет, синие, словно весеннее небо!

Направляя суденышко к небольшому островку, Михаил улыбнулся:

— Тебя как звать-то, душа моя?

— Ириной…

— Ирина? Ирина… Мирошкинична? — словно сами собой вырвались эти слова.

Боярышня — вот именно, боярышня! — приосанилась, сверкнула глазами и вдруг рассмеялась:

— Все сидела — думала, когда ж ты меня признаешь? Ведь говоришь — из Новгорода. А там меня многие знали.

Ну точно — боярышня! Пропавшая юная вдовица из могущественного рода Мирошкиничей! Так вот, оказывается, как с ней поступили — похитили! И теперь измываются, используют для… гм… для разного рода «забав»! Эх, бедолага… Тебе б обратно вернуться, в свое время, в Новгород, на свою усадьбу…

— Что? Что ты сказал? — боярышня неожиданно встрепенулась.

— В Новгород бы тебе, говорю. Домой.

Ирина вдруг резко посмурнела:

— Нельзя мне домой… Братец мой старший меня лиходеям и спровадил. Мешала я ему.

— Ну и гад же!

— Хорошо — не убил.