Меч Зарины

- Теперь уж нас никто никогда не разлучит, - говорил Фамир, заглядывая в лицо Зарины.

- Кто же может нас разлучить, когда даже царю царей Дарию не удалось этого сделать! - смеялась Зарина.

- Кто может нас разлучить, когда даже боги, которые задумали предать проклятью мое тело, остановились, не причинили нам зла? Мне кажется, что я видел страшный сон, - говорил Фамир, - и теперь проснулся ясным светлым утром. Я жив. Я не прокаженный. И ты рядом со мной, Зарина. Впереди у нас целая большая жизнь. Скажи, Зарина, ты была когда-нибудь такой счастливой?

- В сердце моем большая радость. Может быть, это и есть счастье? Бывало, прежде, когда при мне говорили слово «счастье», я не знала, что оно означает, и понять не могла, откуда это берется.

- Трудно понять! - согласился Фамир. - Это начинаешь понимать лишь после того, как пройдешь сквозь страдания, бескрайние, как наша степь.

- Когда я узнала о том, что ты стал рабом Дария,- продолжала Зарина, - я поняла, что наказана за свою гордость. Но и прежде я была наказана за свое легкомыслие. Это было в тот день, когда мне донесли, что у тебя есть невеста из царства Чжоу. Ведь то была принцесса. Я подумала: она богата, красива, у нее драгоценности, почему бы тебе не жениться на ней?

- О, этого не могло быть!-воскликнул Фамир. Его слова были так искренни, что нельзя было не поверить ему.

- Глядя на принцессу, я думал только о тебе, - признался Фамир. - Я сказал отцу, что этот цветок не для меня.

- Теперь отец не станет тебя упрашивать, - улыбнулась Зарина, - он решил взять ее себе в жены. Мне сказали об этом девушки вашего племени.

- Вот этого я не допущу! - возмутился Фамир.- Как только вернусь домой, тотчас же позабочусь о принцессе. Помогу ей вернуться домой. Пусть живет счастливо в великом царстве Чжоу. Ей не пристало доить кобылиц и добывать на охоте мясо дикого кабана. У нее должны быть слуги и крыша нужна черепичная, а не войлочная. А тебе, Зарина, понравились дворцы в Персиде? Захотелось тебе жить в доме под крышей?

- То, что я видела, показалось мне удивительным. Но я бы не стала жить в такой золотой клетке. Зачем только люди сами устраивают себе неволю? Зачем сами отгораживаются от солнца каменными стенами? Я должна видеть небо. Не могу жить без солнца и ветра. А крыша может быть и тесовая, не обязательно войлочная.

ВОЗВРАЩЕНИЕ

- Зарина, посмотри, какое небо! Словно черное покрывало, затканное серебром. Не ты ли выткала его, моя любимая? - Фамир, ты словно только что родился и впервые увидел ночь. А рассвет ты видел? Погоди немного, погаснут эти маленькие светильники, которые люди называют звездами, и ты увидишь, как прекрасна заря. Взойдет солнце и принесет нам новый день. Как ты думаешь, много ли нам отпущено радостных дней?

- Щедрая богиня не поскупится, она вознаградит нас за наши страдания. Ты заслужила много-много радостных дней, Зарина. Пусть все горести останутся на чужбине...

Весело трещали сучья костра. Весело светили звезды, и счастьем горели глаза. Ярко вспыхнувшее пламя вдруг вырвало из тьмы черные силуэты коней и лицо Фамира, словно вылепленное из красной глины.

- Как хорошо, что ты попал в это чудесное озеро,

Фамир! Значит, черная грязь лечит проказу? Или не проказа это была вовсе?

- Ты, Зарина, принесла мне исцеление. Когда ты позвала меня и я в страхе бежал, боясь, что ты прикоснешься ко мне, я вдруг увидел озеро и бросился в него. Сама богиня привела меня к этому озеру. Я случайно его нашел, а оно принесло нам счастье. Я думаю, что оно целебное. А может быть, охранники ошиблись и у меня вовсе не было проказы. Они хотели сделать меня еще более несчастным, чем может быть раб, и они это сделали. Так бы я и скитался, как лютый зверь.

- Забудем все дурное, Фамир! Посмотри, как прекрасна заря! Какое светлое утро! И каждый день будет таким...

- Я уверен, что каждый день будет радостен. Но послушай, -Зарина... Или мне кажется?.. В стаде какое-то смятение. Что бы могло случиться? Братья наши спят. И девушки отдыхают. Три дня неслись, не зная устали. Истомились. Однако разбудим Ишпакая... Мне кажется, пастухи кричат.

- Беда! Беда! - послышался отчетливый крик пастухов.