Меч Зарины. Повесть

- Глупости! Глупости! Глупости! - закричала вдруг принцесса. - Вот теперь я уже твердо решила, что соберу у себя маленьких девочек и стану им показывать вышивание, а заодно и песенки споем… И пусть они узнают, как хороши песни моей родины и как искусны вышивальщицы в долине Хуанхэ. Не возражай, глупая! - Принцесса вдруг заплакала. - Как ты смеешь мне возражать! Ты уговорила меня покинуть мой дом, я не слышу родной речи и не вижу близких мне людей. Я никогда больше не увижу нежных листьев молодого бамбука. Вокруг меня все чужое, а ты не велишь мне петь мои песни и вышивать моих фениксов! Сейчас же позови ко мне девочек, которые стоят за дверью! Вытащи белую ткань и пестрые шелка. И не говори мне больше о том, что это непристойно…

- Все будет по-твоему, моя юная госпожа. Я не хотела тебя огорчать, я хотела только напомнить тебе о твоей знатности.

Вскоре белый шатер наполнился гулом детских голосов. Зоркие глаза все замечали и всем восхищались. Коснуться рукой шуршащего голубого платья принцессы, погладить маленькое бронзовое чудовище, понюхать пучок душистых трав, собранных в долине Хуанхэ, рассмотреть бамбуковую тросточку с яшмовой ручкой - все было интересно. Более смелые внимательно разглядывали удивительную, словно покрытую лаком прическу принцессы и знаками объясняли, что это очень красиво. Голубой Цветок радостно смеялась и в свою очередь подсчитывала крошечные косички, заплетенные довольно небрежно. Ведь в шатрах кочевников не было тонких костяных гребней. Женщины кочевья причесывались громадными деревянными гребнями. Но вот все уселись на циновке, и Голубой Цветок, взяв в руки лютню, запела веселую детскую песенку. Девочки захлопали в ладоши и вторили ей пискливыми голосами. А сколько было радости, когда принцесса предложила им повторить вслед за ней непонятные слова песни! Они так забавно ошибались, что даже Цай Э развеселилась.

- Если бы наша почтенная госпожа увидела этих грязных девочек, что бы она сказала? - смеялась Цай Э, укладывая в сундук ткани и шелка.

- Ты еще не забыла церемонии знатных князей Чжоу, глупая Цай Э? А я рада, что здесь не нужны бесконечные церемонии, от которых кружится голова. Я уже начинаю забывать, как сидеть за праздничным столом, как кланяться важным гостям и как бранить слуг. Ведь я совсем не браню тебя, не кричу и не бросаю тебе в голову игральные кости.

- О моя прелестная госпожа, розовый лотос в нефритовой чаше, зачем же тебе бранить меня, когда я так стараюсь тебе угодить! Я ночей не сплю и все думаю о тебе, о твоем счастье. Только не знаю, как бы это найти мою старшую сестру, которая уехала в страну кочевников с одной важной принцессой.

- Я помогу тебе, - любезно пообещала принцесса. - Я попрошу моего доброго красивого князя, чтобы он помог тебе найти сестру. Как ты думаешь, он добрый человек? Мне так хочется, чтобы он был добрым, приветливым и еще… Что бы я еще могла пожелать?

- Чтобы он был очень, очень богатым. Чтобы он построил тебе дворец не хуже дворца Чжун Цина…

- Ты ничего не понимаешь, моя Цай Э! Я не думала ни о дворце, ни о богатстве. Я бы хотела, чтобы он был веселым человеком. Чтобы он смеялся и радовался всему, что доставляет нам удовольствие. Душа моя жаждет веселья. Мне хочется радости, радости, радости…- И принцесса весело закружилась, легко касаясь нежных струн лютни.

- Мне жаль, что твоя добрая матушка не видит, как ты весела! - воскликнула Цай Э. - Она бы наградила меня ожерельем из жемчужин за то, что я так хорошо позаботилась о тебе. Право же, здесь совсем не плохо. Мне только не нравится этот шатер, я бы хотела для тебя, мое сокровище, настоящий дворец, с черепичной крышей и с резными драконами на крыльце. Я бы хотела видеть вокруг твоего дома цветущие мандариновые деревья. Но все это будет потом, стоит лишь тебе захотеть.

* * *

Поход, предпринятый Мадием, не прибавил ему богатства. Правда, ему удалось увезти китайскую принцессу, но если подсчитать, сколько убытков потерпел Ма-Дий, то можно совсем потерять голову.

«Не иначе, как меня околдовали!»- говорил сам себе Мадий, просыпаясь по ночам. Кто же околдовал? Может быть, это сделал знахарь, который не получил обещанного теленка? Но ведь старый обманщик ничем не помог. За что же было давать ему теленка? А он силен, если мог так околдовать. Когда бы это Мадий отдал пятнадцать лучших коней неведомо кому и неведомо за что… А как смеялись над ним молодые саки, сопровождавшие его! Он слушал и молчал.

- Зачем тебе эта малышка в голубом шелковом платье?- спрашивал озорной веселый юноша, сын старшего табунщика.- Какая от нее польза?

Ну что такому говорить о могуществе царства Чжоу, с которым надо породниться сакам! Но все это терпимо. Если Фамир женится на принцессе, то он, Мадий, свое вернет. Он заставит китайского князя доставить ему богатые дары, а не побрякушки.

Другое тревожило Мадия. Он знал, что близко беда. Беда придет от разгневанного Дария, и тогда ее трудно будет остановить. А может быть, обойдется? Нет! Будет беда!