Мечебоец (СИ)

– Да, действительно жаль твоего отца, великий мастер, – произнес Олель, возвращая клинок Славу. – Теперь причина черноты лезвия мне понятна – он требует мести. Побывав в огне, которым уничтожили дом его создателя, он впитал всю ненависть убийц, направленную ими против твоего отца. Он так и останется черным, пока не падет последний убийца. Кто это был?

– Не знаю, – убирая клинок в ножны, сказал Слав. – Я прибежал в весь, когда все было уже кончено: драккары урман уходили, дома горели, а улица завалена обезображенными трупами, среди которых шарахался одинокий раненый урман, которого почему-то бросили свои. Я убил его этим мечом, а на память получил этот шрам, – и Слав провел рукой по толстому багровому рубцу. – Но кто тогда напал на весь, я так и не узнал.

– А когда это случилось? – спросил Олель.

– Три года назад. Я единственный, кто остался свободен и жив, все остальные, как мои отец и брат, погибли, либо как жена моего брата были увезены в рабство.

– Понятно, – сказал оружейник. – Я кое-что слышал, в тот год разграбили все побережье Западной Двины. Не знаю, кто это сделал. Если хочешь, могу поспрашивать?

– Не стоит, – ответил Слав, садясь за стол. – Если встречусь с ними лицом к лицу, будем биться, а искать их не стану. Боги поощряют кровную месть, и если им будет угодно, они сведут меня с теми, кто убил ради наживы моих родичей, а пока я выбираю дороги сам. Вчерашняя привела меня в эту крепость, и я обрел кровного брата и рассказал тебе, что твой сын отомщен. Как ты считаешь, достойный подарок богов?

– Достойный, – кивнул оружейник. – Желаю идти тебе своей дорогой, а если ее не будет, прокладывать новую.

За это выпили квасу.

Так, неторопливо разговаривая, они сидели до самых сумерек. Здесь-то его и нашел Волч.

– Вот ты где! – накинулся он на Слава. – Я тебя уже час ищу по приказу князя. Хорошо трактирщик, эта худая голова, вспомнил, что ты куда-то пошел, взяв с собой кольчугу. Ну я сразу смекнул, что ты с Олелем засиделся. И сюда. Пошли быстрее, князь ждет.

Слав поднялся.

– Извини, – сказал он оружейнику, – мне надо идти, но я думаю, что мы еще увидимся.

– Иди. Волч прав, надо спешить, князь ждать не любит, а ты уже на час опоздал.

Они обнялись, и Слав пошел за своим провожатым.

– О чем беседовали? – на правах старого знакомого спросил Волч.

– Да так, о дорогах богов, – дипломатично отозвался Слав.

Поняв, что больше седой паренек ничего не скажет, Волч оставил свои расспросы.

– Не знаешь, чего от меня князь хочет? – в свою очередь спросил Слав.

– Даже не догадываюсь, – отозвался десятник, – но он тобой очень заинтересовался. После боя попросил верховного ведуна погадать на бараньей лопатке. Они заперлись в горнице у князя, а когда он вышел, у него в глазах была грусть, словно узнал что-то очень печальное. Я пытался поспрашивать Велиха, все-таки мой дед, но тот молчит, говорит, что князь приказал никому ни слова, но он тоже обеспокоен. И это как-то связано с тобой.

«Ну да ладно, скоро все сам узнаю», – подумал про себя Слав, проходя в ворота княжеского двора.

Князь ждал его в зале совета, где решались самые важные вопросы, касающиеся судьбы княжества. Помимо него там была Зимушка и парень, как две капли воды похожий на князя. Слав приблизился шагов на пять к трону, на котором восседал Борей, и низко поклонился.

– Не стоит, – раздался голос князя, – это неофициальный прием, так что оставь этикет на следующую встречу.

– Ваше величество, но вы князь, – смущенно произнес Слав.

– Сейчас я простой человек, – отрезал Борей, – отец со своими детьми. Так что приказываю тебе – оставь свои поклоны при себе. Тем более я видел спины, которые гнутся гораздо охотнее. Ты не умеешь кланяться, но это, пожалуй, и хорошо. Зимушку, мою дочь, ты уже знаешь, а это ее брат – Лют. Давай пройдем к столу и поговорим о том, что сегодня произошло.

Ведомый князем и его детьми Слав прошел к небольшому резному дубовому столику, где стояли несколько кувшинов с вином и невиданные ранее Славом фрукты.

– Садись, – пригласил его князь, – и расскажи немного о себе.

– Но будет ли это уместно, Княже? – спросил Слав, судорожно представляя, что он может сказать князю.

– Я тебя сам об этом попросил, а значит, уместно, – довольно жестко сказал князь.