Меченая

– Я все еще считаю, что хюрбис в конце концов погубит Афродиту, – сказал Дэмьен.

– Хюрбис, – объяснила Стиви Рэй, – означает крайнюю степень самодовольства, желание сравняться с богами и даже превзойти их.

– Вообще-то я знаю это слово, – сказала я, глядя вслед Афродите и ее своре. – Мы только что закончили читать «Медею»3 в школе. Это то, что погубило Ясона.

– Мне бы хотелось выбить этот хюрбис прямо из ее кукольной головы, – заметила Эрин.

– Я подержу ее для тебя, Близняшка, – сказала Шони.

– Нет! Вы же знаете, мы говорили об этом и раньше. Наказание за драки серьезное. Очень серьезное. Оно того не стоит.

Я наблюдала, как Эрин и Шони одновременно побледнели, и хотела спросить, что может быть настолько плохо, но Стиви Рэй продолжила говорить, в этот раз обращаясь ко мне.

– Просто будь осторожнее, Зои. Темные Дочери и особенно Афродита могут временами казаться нормальными, и именно тогда они опаснее всего.

Я покачала головой:

– Ох, ну вот. Я не пойду на этот их ритуал.

– Думаю, ты должна, – тихо сказал Дэмьен.

– Неферет это одобрила, – сказала Стиви Рэй, а Эрин и Шони кивнули в знак согласия. – Значит, она рассчитывает, что ты пойдешь. Нельзя сказать своему наставнику «нет».

– Особенно когда твой наставник Неферет, Верховная жрица Никс, – сказал Дэмьен.

– А не могу я просто сказать, что не готова к… тому, чего они хотят от меня, и спросить Неферет, могу ли я… Не знаю, как это назвать: найти причину не пойти на это мероприятие с полнолунием?

– Ты могла бы, но тогда Неферет расскажет Темным Дочерям, и они решат, что ты их испугалась.

Я подумала о всей той фигне, что уже произошла между мной и Афродитой за такой короткий срок.

– Ох, Стиви Рэй, может, я уже их боюсь.

– Никогда не показывай им этого. – Стиви Рэй опустила взгляд на тарелку, стараясь скрыть смущение. – Это хуже, чем противостоять им.

– Дорогая, – сказал Дэмьен, похлопывая Стиви Рэй по руке, – перестань истязать себя по этому поводу.

Стиви Рэй одарила Дэмьена милой благодарной улыбкой. А потом сказала мне:

– Просто сходи туда. Будь сильной и иди. Они не станут творить ничего ужасного во время ритуала. Это здесь, в кампусе, и они не посмеют.

– Ага, они совершают все плохое подальше отсюда, там, где вампирам их сложнее поймать, – сказала Шони. – Здесь они притворяются такими тошнотворно милыми, так что никто не знает, какие они на самом деле.

– Никто, кроме нас, – сказала Эрин, жестом включая в «нас» не только нашу маленькую компашку, но и всех остальных в комнате.

– Не знаю, может, Зои с кем-то из них в итоге и поладит, – сказала Стиви Рэй с ноткой сарказма или ревности.

Я покачала головой.

– Нет. Я не смогу с ними поладить. Мне не нравится их типаж: люди, которые пытаются контролировать других и выставлять их в плохом свете, чтобы самим чувствовать себя лучше. И я не хочу идти на их Ритуал Полнолуния! – твердо сказала я, думая о своем отчиме и его дружках: как иронично то, что у них так много общего с группой подростков, называющих себя дочерями богини.

– Я бы пошла с тобой, если бы могла. Мы бы все пошли. Но если ты не Темная дочь, попасть туда можно лишь по приглашению, – печально сказала Стиви Рэй.

– Все нормально. Я просто… просто разберусь с этим. – Внезапно я больше не испытывала голод. Я чувствовала себя очень, очень уставшей, и мне захотелось сменить тему. – Так, объясните мне разные символы на одежде учеников. Вы рассказали мне про наш – спираль Никс. У Дэмьена тоже спираль, то есть это означает, что он… – Я замолчала, пытаясь вспомнить, как Стиви Рэй назвала девятиклассников. – Третьекурсник. Но у Эрин и Шони крылья, а у Афродиты что-то другое.

– То есть помимо початка кукурузы, застрявшего в ее костлявой заднице? – пробормотала Эрин.

– Она имеет в виду три мойры, – вмешался Дэмьен, не дав Шони ничего добавить. – Мойры – дочери Никс. Все шестикурсники носят эмблему с мойрами, одна из которых – Атропос – держит ножницы, символизирующие окончание школы.

– И для некоторых из нас – конец жизни, – мрачно добавила Эрин.

Это всех заткнуло. Больше не в силах терпеть неуютную тишину, я прочистила горло и сказала:

– Так как насчет крыльев у Эрин и Шони?

– Крылья Эроса, ребенка семени Никс…

– Бога любви, – сказала Шони, вращая бедрами на стуле.

Дэмьен нахмурился, глядя на нее, и продолжил говорить:

– Золотые крылья Эроса – символ четверокурсников.

– Потому мы класс любви, – пропела Эрин, поднимая руки над головой и двигая бедрами.

– Вообще-то это потому, что нам полагается помнить о способности Никс к любви, и крылья символизируют наше постоянное движение вперед.

– А какая эмблема у пятикурсников? – спросила я.

– Золотая колесница Никс, которая тянет за собой хвост из звезд, – ответил Дэмьен.

– Думаю, это самый красивый символ из всех четырех, – заметила Стиви Рэй. – Эти звезды сверкают, как безумные.

– Колесница показывает, что мы продолжаем двигаться по пути Никс. Звезды означают волшебство двух уже пройденных лет.

– Дэмьен, ты такой прилежный ученик, – сказала Эрин.

– Я же говорила, что нужно было попросить его помочь с тестом по человеческой мифологии, – сказала Шони.