Меченные проклятием

Хорошие ребята оба, а их жены уже обе опять понесли, так что их отсутствие не помешает зачатию. Но, Судьбы, почему они так замешкались?

Среди деревьев за спиной Булриона остальные седлали лошадей, снимали палатки, готовились к новой переправе. Неопытные земледельцы уже понемногу набирались воинской сноровки. Как ни странно, главная заслуга в этом принадлежала могучей авайлгратке из Черной Бухты - Васлар Номит. Конечно, Раксал Раддаит был куда более умелым воином, но муолграт не интересовался обучением своих спутников. А Васлар показала себя еще до приезда в Тарнскую Долину. Обидевшись на какие-то слова Джукиона, она схватила палку и потребовала, чтобы он обнажил меч. А потом обезоружила дюжего олуха и отдубасила его на славу. Ну и теперь мужчины каждую свободную минуту требовали, чтобы она учила их сражаться на мечах. Двое-трое делали большие успехи - особенно Улпион и Полион. Она всех обучила сноровке, необходимой в походах: и как выбирать место для стоянки, и как правильно нагружать лошадей, и еще много чему. От этой поездки семья получит много пользы.

А все Гвин, напомнил он себе.

За время пути они, с тех пор как выехали из долины, не перемолвились ни словом ни с одной живой душой. Накануне они обогнули Толамин стороной, зная, что веснарцы разрушили мост. Джасбур и Ордур сообщили, что в развалинах города еще живут люди, но упомянули о тамошнем голоде и о шайках, враждующих между собой. Окрестные фермы и деревушки почти все подверглись разграблению в дни войны, и жители бежали. А если кто-то и остался, то они прятались при приближении чужаков, а те не задерживались, чтобы разыскивать их.

Но на западном берегу все должно быть благополучно. Веснарцы были дружелюбны и радушны - хорошей зарданской крови все они, - то есть были такими тридцать лет назад. Однако земля между Карминными горами и Колоссами не зря получила название Петушьей Арены. Там сходились границы Мокта, Нурца и Веснара, и там они воевали между собой. Власть переходила от одних к другим, менялись названия королевств, но одна и та же кровавая повесть пересказывалась снова и снова сотни раз - до, во время и после существования империи.

Булрион переступил с ноги на ногу, и копье боли пронзило ему спину. Проклятия! Он думал, спине полегчает, когда он встанет и разомнется, но боль усилилась. Напоминание о его возрасте, вот что это такое предупреждение, что он уже стар, чтобы вопреки всем обычаям Тарнов участвовать в приключениях вроде медовых месяцев. Глупее не придумаешь! Заниматься любовью, лежа на земле, мыться холодной водой, спать под сырыми одеялами. Ему следовало бы отвезти свою молодую жену домой в теплую постель. Если остальные заметили, что с ним не все ладно, хихиканья и насмешек не оберешься.

Позвякивали бляхи на сбруе, шуршали кусты, постукивали копыта. Хромая, подошел Возион со Звездой. Он поглядел на отца с лукавством, но воздержался от глупого замечания вроде: "Что-то они долго не возвращаются, верно?" А вместо этого сказал:

- С тех пор, как мы с тобой побывали тут, много воды утекло! - и криво улыбнулся.

Булрион незаметно поежился, чтобы облегчить боль в спине, и пробурчал:

- Я тогда был куда моложе, чем ты теперь.

- А я был моложе Полиона. - Возион оперся локтем на седло Звезды, чтоб не утруждать свою изуродованную ногу. - Не помню, чтобы я поблагодарил тебя. Мне потребовалось много времени, чтобы понять, насколько ты был прав, и я от души тебе благодарен. Вот и подумал, что сейчас как раз время сказать об этом.

- Не стоит благодарности. Это я тебе благодарен, что ты стал таким хорошим пастырем. А вот говорить все это нам не требуется.

Булрион отвернулся и снова посмотрел на реку. Тридцать лет назад он насильно вез отчаявшегося бунтующего подростка в Вериов для обучения. Возион все время восставал на дыбы. Булрион сказал ему, что он может стать пастырем, хотя земледельцем ему не быть. Настаивал он с уверенностью, которой вовсе не чувствовал. Он уехал, оставив калеку-сына среди чужих людей. Прошли годы, прежде чем он простил себе эту жестокость. Теперь было поздновато для благодарностей. Время благодарить давно миновало, как и время просить прошения. Все позади, да и обернулось к лучшему. Так часто случается, благодарение Судьбам.

- Сможем мы добраться до Вериова засветло? - спросил он, не найдя лучшей темы для разговора.

- Навряд ли. С повозкой мы движемся медленно. А потом по меньшей мере четыре дня до Рарагаша.

- Сколько тебе нужно будет времени для проверки своего календаря?

Возион засмеялся:

- Минуты две.

Да какое это вообще имеет значение? Только одного Возиона и заботит, точны семейные записи или в них вкрадываются ошибки. Если год 99 состоял из пятидесяти двух недель, а в 100 их было пятьдесят три, хотя должно было быть как раз наоборот, какая, во имя Судеб, в этом важность? Если не считать Возиона с его вечными предзнаменованиями. Предзнаменования только на могилах писать, говаривал Гамион. Пастырь может определить день как благоприятный или как неблагоприятный по собственному желанию.