Меченосец

— Да уж. Передай Эльгару: поздно спасать Высокую Башню. Трака ее вычистил.

— Мне приказано привести и его. Генерал — самый вероятный наследник Алера, он ответит за все вентимильские преступления.

Тот с тоаловым мечом в руке попытался обойти Готфрида.

— Спокойнее, господин Трака! Полковник, твои приказы исходят непосредственно от императора?

— От его посланника.

— Это не одно и то же. Давай сделаем так: ты дашь нам четверть часа, а после мы пойдем с тобой.

Трака буркнул что-то в знак несогласия.

— Не знаю, — пробормотал Блибель.

— Это ж лучше, чем самоубийство, правда? А я всего лишь хочу выяснить, отчего же нас так отчаянно сюда не пускали.

И тут полковник удивил:

— Хорошо, пятнадцать минут. Я отвечаю головой. Не дольше. Приказ должен быть исполнен!

Из всего отпущенного времени тринадцать минут прошли без толку. Вместе с Тракой Меченосец шел сквозь заваленные трупами комнаты, спускался с одного залитого кровью этажа на другой. Подземелья Галена были невероятно обширны, но ничего необычного там не нашлось. Даже по стенам стучали — сплошной камень.

— Перемудрил ты, — пробурчал генерал. — Или баба тебя сбила. Это в ее духе.

— Ошибаешься, в этих лабиринтах что-то есть. И она не хотела, чтоб мы это нашли.

С самого нижнего яруса кривые ступеньки вели в узкую комнатенку.

— Здесь не просто тупик! — определил Готфрид. — Присмотрись!

Если бы вход на лестницу не оставили открытым братья, удиравшие от вентимильцев, его едва ли удалось бы найти. Трака обнаружил царапины на плесени, устлавшей пол, а Рогала — рычаг под бронзовым подсвечником, открывавший потайную дверь.

— Укладываемся, — заметил Готфрид. — Минута осталась.

— Все равно вовремя вернуться не успеем, — проворчал гном.

Петли толстенной створки заскрежетали, завизжали, точно орда чешуйчатых тварей, и из-за нее полыхнул свет. Готфрид, выставив Добендье, кинулся внутрь.

Зря: в секретной комнате прятался лишь Гердес Мулене. Он лежал на каменной скамье, едва дыша, уставившись пустыми невидящими глазами в потолок.

— Позвольте-ка мне, — проговорил Рогала, протискиваясь вперед.

Гном подошел к толстяку, потыкал жиры пальцем, пощупал обрюзгшее лицо, заглянул под веки, принюхался к дыханию и объявил:

— Тоал! Но без хозяина — сбежал демон.

— Это многое объясняет, — заметил юноша. — Знаю я, куда этот призрак подевался! Эй, погоди!

Меченосец отпихнул занесенный клинок генерала.

— Если убьешь его сейчас, Невенка узнает. Нам это ни к чему — пока.

Медленно, точно сомнамбула, он обошел Мулене и подкрался к источнику дивного сияния.

— Тайс, глянь-ка!

Рогала тяжело вздохнул.

— Неудивительно, что граф Кунео так переживал из-за Высокой Башни и предателей.

— Он был в курсе, — догадался Готфрид, осторожно касаясь левой рукой находки.

— Несомненно. Еще бы не быть.

Гасиох, до сих пор извергавший водопад непрошеных советов, вдруг замолк. Не к добру это: молчаливый демон казался куда подозрительнее болтливого. И что ж вылечило его словесный понос?

— Мисплер знал, — заключил Готфрид. — И Эльдрахер, и Эльгар с Алером. Вот почему миньяк хотел захватить Сартайн. А Мулене, наверное, так до самого конца и не подозревал.

Пальцы юноши коснулись гладкой стали.

— Щит Дрибрана!

Готфрид нащупал петли, поручень и, отложив Добендье, закрепил находку на левой руке. Меч Зухры недовольно заныл.

— Нам лучше поспешить к Блибелю, — спохватился юноша.

Трака кивнул. Лицо его оставалось совершенно безучастным. Интересно, его возможно хоть чем-нибудь удивить?

— Тайс, оставайся здесь. Если Мулене придет в себя, убей. Если нет, через полчаса все равно убей.

Гном возразил — уже в спину Меченосцу. Тот напоследок расслышал, как Гасиох утешает и убеждает приятеля: мол, лучше как раз остаться, пусть их бегают.

Опоздав на десять минут, они нашли Блибеля в зале совета. Солдаты Траки умудрились дальше его не пустить, не учинив при том кровопролития. Посуровевший полковник долго молчал и наконец выдавил:

— Теперь пойдете со мной?

— Конечно, — заверил Готфрид. — Нам не терпится.

— Да, — рассеянно подтвердил Трака, занятый составлением заклятия.

Он знал, что ждет впереди: пока поднимались по лестнице, юноша поделился подозрениями.

— Коли так, ваше оружие, господа!

— Полковник, я знаю лишь один способ отдать меч врагу, — сообщил вентимилец, опуская руку на эфес.

— Мы пойдем с тобой, но не ожидай, что всецело отдадимся твоей милости, — пояснил Готфрид. — После всего случившегося на такое не отважится и последний дурак.

Правая щека полковника дернулась, рука потянулась к клинку, но здравый смысл победил, и офицер, развернувшись, затопал по лестнице. Парень — за ним. Трака собрал людей и направился следом, подняв по пути лежавший у двери посох Хучайна.

У подножия лестницы выстроились в две шеренги гвардейцы олдани. Вот он, живой сгусток всего лежащего к западу от Ниргенау: окровавленные, измызганные, битые множеством изнурительных войн солдаты еще держатся, стоят во фрунт. Измятый обрывок. А сколько же было загублено зря, сожжено, развеяно, стерто! Ради чего?

И жизнь, и войны еще впереди. Может, и повезет найти ответ. Только вот не пожалеешь ли, что нашел?