Меченые Проклятием

Воин дважды постучал по щиту. Позади него из-за деревьев немедленно выступил еще один, в точности на него похожий, хотя Гвин казалось, что за тонкими стволами березок не смогла бы спрятаться и белка. Этот второй держал в руке копье, его чресла тоже были обернуты шкурой, но не леопарда, и на щите у него были намалеваны только три черепа. Не считая этого и шрамов на теле, два воина казались близнецами.

– Погубитель Зилион будет вас сопровождать, – жестко сказал Воитель. – Ему приказано карать ослушание смертью.

Булрион вздохнул:

– Ты настоящий зарданец.

– Тебе-то, мужику, откуда это знать? Который из вас Ордур?

Вперед вышел белокурый мужчина. Ему, казалось, было не столько страшно, сколько любопытно.

Зорг вытащил из-за пояса небольшой свиток и протянул его Ордуру. Ордур отошел, не развернув свитка. Какое-то время к нему были прикованы все взоры.

Два воина исчезли как тени.

– Проклятие! – пробормотал Булрион и вытер лоб волосатой рукой.

– Я видел, как Череполикие сражались под Толамином, – сказал Раксал. – Через пять минут мне стало ясно, что война проиграна. Остальные веснарцы не представляют собой ничего особенного, но один Череполикий стоит десятка обыкновенных солдат.

– Это не люди! – завопила Васлар. – В них нет ничего человеческого! Это звери! Хуже зверей!

– Они воины. Живут, чтобы убивать. Не стоит их ненавидеть, Васлар-садж. Преступления в Толамине творились по приказу Гексциона Гараба. Это он затеял войну, и его за это ждет возмездие.

Булрион поплелся по шуршащим листьям к тому месту, где сидели Гвин и Ниад. Чуть помедлив, он наклонился и положил руку на плечо девушки. И очень тихо проговорил:

– Полион не умер.

Ниад подняла на него недоверчивый взгляд.

– Таков ритуал. Когда зарданца вербуют в секту Череполиких, он умирает для своей семьи и друзей. Поэтому им и возвращают его вещи.

– Неправда! – закричала Ниад, вырываясь из объятий Гвин и вскакивая на ноги. – Полион не дал бы себя завербовать. Он меня любил…

– У него не было выбора. – Булрион по-прежнему говорил приглушенным голосом. – Вообще-то он не подходит им по возрасту – они вербуют юношей по крайней мере на три года моложе. Но они как-то узнали, что он убил человека в бою, и это делает его пригодным.

Гвин тоже встала на ноги.

– А слова, что он умер с честью?

– Это тоже часть ритуала – своего рода пророчество. Иначе воин и не может умереть. Ты слышала мои слова, что он боец? Воитель ответил: «Само собой». Это значит, что Полион жив.

– Полион никогда бы на это не согласился! – крикнул Джукион, бросаясь вперед, как разъяренный бык. – Они его принудили! Он сбежит! Он…

Отец дал ему пощечину и проговорил сквозь стиснутые зубы:

– Идиот!

Джукион изумленно отпрянул.

Затем старик повысил голос, чтобы его было слышно всем:

– Мы получили замечательную весть! Разве вам это не понятно? Полиона приняли в благородную секту зарданских воинов. Он остался верен своей зарданской крови. Он умрет с честью, и это будет честью для всех нас. Мы оплакиваем свою потерю, но благодарим Судьбы за славу, которую он принесет нашей семье.

На лицах слушателей изумление и недоверие уступили место пониманию. Они с беспокойством вглядывались в окружавшие поляну деревья.

Мигая, чтобы сдержать слезы, Булрион обнял Ниад. А Гвин обняла его, понимая, что он страдает больше других. Он не смог уберечь одного из своих цыплят.

Булрион нагнулся и поднял с земли шляпу. Стряхнув с нее грязь, он надел ее на голову.

– Седлайте лошадей! Забирайте припасы! Мы выступаем немедленно.

Ордур кончил читать свиток, пробрался через толпу к Тибалу Фрайниту и передал свиток ему. Тот взглянул на него и кивнул, словно узнавая то, что и предполагал увидеть. Потом подошел к костру и бросил свиток в огонь. Никто не сказал ни слова. Почему Воитель принес письмо меченым? Тарны подозрительно смотрели на Тибала и Ордура.

Ведя за собой Ниад, Гвин перехватила долговязого шуулграта, который быстро шагал к лошадям. Тот посмотрел на нее опасливым взглядом.

– Ты можешь сказать Ниад что-нибудь утешительное? – спросила Гвин. – Будущее не изменится от того, что ты просто скажешь ей, что ее муж когда-нибудь к ней вернется. Ну неужели он не может разок солгать? Тибал покачал головой и пошел дальше. Гвин повернулась к прекрасному юноше, в которого превратился Ордур.

– В письме было какое-нибудь объяснение? Что ты можешь нам сказать?

Ордур широко улыбнулся. Солнце сияло в его золотистой шевелюре.

– Я могу сказать лишь, что самое замечательное – это возвращение.

41

Притихшие и испуганные путники оседлали лошадей, выехали из березовой рощи и направились на север. Булрион велел Раксалу пристроиться с повозкой позади. Во главе отряда был сам Булрион. Рядом с ним ехал Возион. Не успели они проехать и ста шагов, как на их пути возникла зловещая полуголая фигура с поднятым в знак предупреждения копьем. Она появилась из куста, в котором, казалось, не смог бы укрыться и скворец. Воин был скорей жилистый, чем мускулистый, и, видимо, ненамного старше Полиона. На его щите был намалеван только один череп.

Гром шарахнулся в сторону. Булрион с трудом его сдержал.