Меченые Проклятием

И слушал он только это? И для чего шуулграту затруднять себя подслушиванием? Он ведь тут же забудет все, что успеет узнать. Нечего и стараться понять ход мыслей таких людей! Только собственная голова разболится!

Тут между ними прошли вьючные лошади, которых вели Занион, Джукион и Васлар Номит. В великанше что-то изменялось, но она промелькнула мимо, прежде чем Булрион распознал, что именно. Может, она начала изменяться, как два других авайлграта? Если это приведет к тому, что она снова станет мужчиной, то она будет… он будет… А ну их всех!

Булрион следил, как они переправляются. Все шло куда лучше, чем он мог надеяться. И он снова занялся долговязым шуулгратом.

– Ты пришел в Далинг, потом в долину, теперь возвращаешься в Рарагаш. За кем ты следуешь – за мной или за моей женой?

Тибал вздохнул.

– Ты знаешь, Булрион-садж, что я не могу отвечать на такие вопросы. Раксал нашел брод.

Шагах в двухстах ниже по течению муолграт направил повозку в воду. Эфи и Кинимим, обычно сидевшие внутри, следовали за ней верхом, визжа от восторга. Последней ехала Джодо.

– Они переберутся на тот берег благополучно?

Тибал поколебался, потом сказал:

– У того берега девочка чуть не свалится в воду, но да, они доберутся до твердой земли благополучно.

Булрион прищурился на него, почему-то досадуя на его уверенность. Почему шуулграт все время словно бы смотрит мимо человека, а не на него?

– А что случится, если я крикну, чтобы они вернулись, и испорчу твое будущее?

Глаза Тибала сощурились.

– Я приложу все усилия, чтобы тебе помешать. Но ты этого не сделаешь.

– Но я бы мог!

– Скорее всего они тебя не услышали бы. Но попытаться ты можешь. Потому-то я обычно не отвечаю на такие вопросы. Но почему ты захотел бы меня погубить?

– Да я и не хочу. Поехали.

К ним приближались Гвин и Мандасил, ведя последних лошадей.

Еще и месяца не прошло, как Булрион Тарн проснулся ночью, потому что у него заболел зуб. И чуть не умер. И нашел эту чудесную женщину, и полюбил ее. Он женился на ней. И теперь вот едет в чужие края почти неведомо зачем, а продвигаются они до того медленно, что назад к жатве им никак не успеть. Он безмозглый старый дурак! Так почему же он получает от всего этого столько радости?

Он улыбнулся Гвин, взял поводья Грома и… о Судьбы! Ну и боль! Он охнул.

– Что с тобой? – сразу спросила Гвин.

– В спину немного вступило.

– Дурачок! Зачем терпеть? Мандасил!

– А, пустяки! – Булрион недоверчиво покосился на ивилграта, смуглого коренастого молодого человека – каменщика до того, как его сразила звездная немочь. Он еще не простил Судьбам свою беду, причем не скрывал злобы. Он никому не нравился. А Васлар его не терпела.

– Будь умницей, – нежно сказала Гвин. – Меня очень ведь интересует, чтобы спина у тебя была в полном порядке. Наверное, ее достаточно получше поразмять; однако, Мандасил, погляди, как ему помочь. Поехали, Тибал, не будем им мешать.

Шуулграт ловко вскочил в седло, и копыта их лошадей зацокали по гальке. Мандасил насупился.

– Я не очень-то пока набил руку. Где болит?

– Вот тут.

– Я ведь должен к тебе прикоснуться, так?

Булрион неохотно повернулся к нему спиной, немного спустил штаны и задрал балахон. Бывший каменщик потер его по крестцу ладонью, смахивавшей на напильник.

– Легче стало?

Ох!

– Пока нет.

– Ну, я больше ничего сделать не могу. Попытайся с этой белобрысенькой. – Мандасил забрался в седло и ударил лошадь пятками с совершенно лишней силой.

Гром жалобно заржал, что другие лошади его бросили. Булрион остался на острове совсем один. Он подтянул штаны. В седло он садился медленней, чем следовало бы. И с болью. Гвин и Тибал уже почти достигли другого берега.

Булрион Тарн утер пот со лба и направил Грома в воду на пути к Петушьей Арене.

35

Когда лошади, разбрызгивая воду, выбрались на галечный откос, Гвин сказала:

– Этот твой дневник – зачем ты его читаешь, если через несколько минут все равно ничего не вспомнишь?

Тибал уже ухмылялся.

– Но я прочту его завтра, и послезавтра, и так каждый день. И я предвоспоминаю, что буду читать его тогда. И, зная сейчас, что я прочту в нем в будущем, я получаю возможность узнать, что произошло в прошлом.

Попытайся разобраться в этом – и у тебя начнутся кошмары средь бела дня.

– Я видела, как ты вел записи в нем, когда осматривал Далинг. Ты делал заметки обо всем, что только что видел?

– Вовсе нет. Я записывал все, что мне предстояло вскоре увидеть – совсем вскоре, пока в моих предвоспоминаниях оно жило наиболее ярко. Я всегда жду, чтобы событие уже почти наступило, и уже никто не успеет завладеть моими записями и прочесть о нем.

Гвин застонала.

– Как тебе удается придавать этому подобие здравого смысла?

Они проехали по заросшей тропе через кустарник и нагнали остальных, которые о чем-то совещались, не спешиваясь. За стволами деревьев виднелась еще одна протока поуже, в которой плавали утки, еще островок из поросшей травой гальки, а за ним тянулся, по всей видимости, коренной западный берег.

– Что случилось? – спросила Гвин.

Ближе к ней был Возион, который ответил скучным голосом, словно уже несколько раз объяснял это: