Меченые Проклятием

У Гвин колотилось сердце. Кажется, ее уловка удалась. Она таки переманила на свою сторону секретаря Председательницы. Нет, видимо, Лабранца ему вовсе не мать.

— Что ж, господином так господином. Можешь меня туда отвести?

Чинг ответил не сразу. Потом вынул из кармана бумагу.

— У меня тут пропуск. Я подделал ее подпись, садж.

— Вот как?

«Могут возникнуть осложнения», — подумала Гвин.

Чинг просительно смотрел на нее, широко раскрыв по-детски невинные и встревоженные глаза. Какой у них странный цвет! Вроде как бежевый.

— Ты меня защитишь? Иначе она убьет меня.

Демоны совести кричали Гвин: «Не смей!» Чинг предлагает ей выход, но ее помощнику, возможно, грозит если не смерть, то по крайней мере крах карьеры. Она уедет из Рарагаша, а он останется.

«Голос, отзовись! Это и есть моя судьба? Идти мне с ним или нет?»

«Разумеется», — ответил Голос. В нем звучала уверенность. Но он всегда говорил с ней уверенным тоном.

«Ия благополучно оттуда вернусь?»

«Разумеется».

Можно ли полагаться на его указания? Судьба ведь, наверное, бесстрастна и обезличена. Она, возможно, не понимает, как легко могут сорваться ее предначертания, как уязвима она Для бесчестных людей. Да и есть ли ей до этого дело?

— Если председателем стану я, Лабранца потеряет свою власть. И никак не сможет тебе навредить. Я заставлю ее отказаться от мести, как я заставила ее созвать Совет.

Чинг ахнул:

— Так это твоих рук дело?

— Да. Это произошло вчера, перед тем как рухнули крыша и стены Восточного крыла. Ей не очень-то хотелось подчиниться.

— А я удивлялся, с чего это она передумала.

— С этого самого. Ну так...

Гвин посмотрела на подозрительно наблюдающих за Чингом Тарнов. Они не захотят отпустить ее с ним, опасаясь ловушки. Может быть, как только она останется без защитников, наемный убийца вонзит ей в спину нож. От Лабранцы вполне можно этого ожидать.

С другой стороны...

Никакой другой стороны не было. Или она пойдет с Чингом, или погибнет в застенках Рарагаша. А может, одно не исключает другого.

— Клянусь, я не дам тебя в обиду, Чинг-садж. Я не оставляю друзей в беде. Но быстрей меня отсюда уводи, пока мои друзья не поняли, что происходит.

— Хорошо, садж, — с готовностью сказал Чинг. Он вытащил из кармана пропуск. — С этим пропуском тебя допустят на заседание Совета. Но не давай его Лабранце в руки. А мне надо положить на место эту книгу.

55

Привратник несколько минут подозрительно разглядывал пропуск, но в конце концов, видимо, решив, что все в порядке, приоткрыл одну из больших двойных дверей и впустил Гвин в святая святых. Дверь с грохотом захлопнулась за ней, и Гвин оказалась почти в полной темноте. На мгновение она решила, что попала в западню, в темницу, что произошла какая-то ошибка. Воздух был затхлый и отдавал маслом для ламп. Постепенно ее глаза привыкли к полумраку, и она разглядела лампы, свисавшие с невидимого потолка на золотых цепях, и освещенные ими шесть лиц, которые повернулись к двери, чтобы узнать, кто посмел вторгнуться в залу, где происходит заседание Совета.

Гвин поняла, что находится в самой древней части Дворца построенной еще до того, как началось увлечение привозимым издалека мрамором и прочей роскошью. Удивительно невзрачная зала походила на подвал с базальтовыми стенами и полом. В ней едва помещались стол и семь кресел. Стол имел форму равнобедренного треугольника. Незанятая нижняя сторона была ближе всего к Гвин, по остальным двум сидели шесть членов Совета. У вершины стоял пустующий трон. Да нет, стол был не треугольный, а в форме сердца. И сама зала имела форму сердца. А мебель была такого же черного цвета, как и базальтовые стены. Черное Сердце Рарагаша... и у кого это было столь извращенное чувство юмора?

Увидев Лабранцу с левой стороны стола, Гвин повернула направо. Она быстро прошла за спинками стульев, направляясь к свободному креслу. Может, это и не трон, но все равно он был больше остальных кресел, что уже само по себе подтверждало слова Чинга. Гвин мельком заметила сидевшего рядом с Лабранцей Тибала. На его лице застыла кривая усмешка. Рядом с ним сидела крошечная Пар А-Сиур и широко улыбалась Гвин.

— Кто посмел?! — гаркнула Лабранца. — Привратник! Гвин попыталась отодвинуть большое кресло от стола, но оно оказалось слишком тяжелым, ей едва удалось сдвинуть его с места. Раздался скрип ножек по камню.

— Я имею право присутствовать здесь!

В ее голосе не было достаточной уверенности. И тогда она заговорила тише:

— Как единственный поулграт в кратере, я собираюсь занять полагающееся мне место в этом Совете.

— Вздор! Докажи это! — И Лабранца опять открыла рот, чтобы позвать стражника.

— Тот факт, что Совет вообще собрался, уже доказывает мое право.

Лабранца скривилась:

— Ничего это не доказывает.

— Тогда пусть Совет сам примет решение о моем присутствии.