Меченые злом

И он резко отвернулся, якобы для того, чтобы еще раз внимательно осмотреть "мерседес", пока его не увез эвакуатор. Баркаев, какое-то мгновение поизучав спину майора, нехорошо осклабился и ушел. Незаметно наблюдавший за ним Горюнов рассмеялся и сказал:

– Он готов сожрать тебя с потрохами.

– А мне на него… – Артем хотел было выразиться очень грубо, но тут же прикусил язык – к ним быстро приближался Леонидов.

– Понял… – ухмыльнулся эксперт. – Я погнал в свои пенаты. Завтра утром буду к твоим услугам. Работы очень много. У меня в очереди стоят еще три жмурика. Вчерашняя ночь оказалась "урожайной". Так что увольнение по сокращение штатов мне не грозит. Пока.

– Бывай…

Петр Каллистратович был чернее грозовой тучи.

– Убийства мэра принимает в производство наша контора, – заявил он таким тоном, будто прощался с родным человеком перед казнью. – Генерал рвет и мечет. На него наехали сверху. Представители службы безопасности как обычно делают умный и многозначительный вид и плюют на все с высокой колокольни. У них, видите ли, профиль не тот. Им подавай террористов или шпионов. УБОП тоже крутит хвостом. Пока не доказано, что убийство мэра – дело какой-нибудь мафиозной группировки, они и пальцем не шевельнут.

– Ничего нового… – буркнул Артем. – Всё то же и все те же. "Оркестр" не думают создавать?

Оркестром Пека называл специальную группу из представителей разных правоохранительных структур, которым поручалось расследование особо серьезных и резонансных преступлений. Наверное, в детстве Леонидов увлекался баснями Крылова.

Майор, по натуре махровый индивидуалист, терпеть не мог участвовать в таких шумных кампаниях, в большинстве случаев рассчитанных на то, чтобы потрафить общественному мнению, нежели жестко нацеленных на положительный конечный результат.

– Пока нет, но намеки были.

– И то ладно. Рабочих лошадок подбросите?

– Более-менее свободен только капитан Баркаев… – Пека искоса посмотрел на Артема.

Для него не была тайной неприязнь и соперничество между двумя оперативниками.

Однако майор так и не смог выяснить, как полковник относится к Баркаеву. Петр Каллистратович, старый лис, исповедовал девиз древних "разделяй и властвуй".

– Если так, то мне хватит и Гольцовой, – отрубил Артем.

Полковник пожал плечами и скривился, будто проглотил что-то очень кислое. Ему хотелось обойтись малыми силами, но он прекрасно понимал, что светит лично ему если Артем не найдет убийцу мэра. Или – в крайнем случае – какой-нибудь многообещающий след.

Пека в оперативно-розыскной работе собаку съел и теперь был абсолютно уверен, что убийство заказное. А потому его можно практически сразу определять к "глухарям".

Потому-то другие спецслужбы и не проявляют ретивое.

– Ты не горячись, – сказал он примирительно. – Резервы найдем. Дело очень серьезное, сам понимаешь. Нужно не просто работать, а пахать.

– Нам, крестьянам, все равно – что водка, что пулемет, лишь бы с ног сшибало. Нужно пахать – будем. Только распорядитесь, чтобы мне выделили машину. На своих двоих я за убийцами не в состоянии угнаться.

– Этот вопрос решим.

– И желательно поприличней, а не нашего милицейского "козла", который глохнет через каждый километр.

– У тебя запросы… – Полковник тяжело вздохнул. – Что-нибудь придумаем.

– Тогда извините, мне нужно немного покумекать и обсмотреться, пока "мерс" не увезли.

– С Богом, Артем Саныч! Не подведи, – с чувством напутствовал майора Петр Каллистратович.

"Будем стараться, ваше сиятельство!" – хотелось рявкнуть раздраженному Артему, но он лишь сумрачно кивнул. С Пекой не стоит пикироваться. Он нормальный мужик. К сожалению, его испортил пенсионный вопрос. Всего лишь.

Тем временем пошел мелкий дождь. Природа словно спохватилась и все-таки решила оплакать свое безвременно усопшее произведение.

"Человек – венец природы", – совсем некстати вспомнилась майору цитата из школьного учебника; кажется, по биологии. Да, венец. Но терновый…

Домой он возвращался где-то в половине двенадцатого. Обычно после таких серьезных ЧП практически все оперативники уголовного розыска сутки, а то и двое, находились на работе независимо от того, расследованием каких дел они были заняты.

Но сегодня Артем, который после своих изысканий на Троицкой стал насквозь пропотевшим и грязным, решил нарушить традицию, чтобы принять душ и съесть тарелку горячего супа. Все его подчиненные получили задания, и ему пока было делать нечего.

Потому майор, сказав Сипягину, куда нужно звонить в случае острой необходимости, прыгнул на ходу в полупустой троллейбус и с облегчением развалился на мягком сидении возле окна.

Дорога к дому была недлинной, но он успел даже подремать. Артем не боялся проспать свою остановку. Как раз возле нее на асфальте образовалась глубокая колдобина, и несчастный троллейбус, на малой скорости въезжая в эту ямину, издавал такой стон и скрип, что мог и мертвого разбудить. Майор небезосновательно опасался, что в один прекрасный момент имеющее преклонный возраст транспортное средство просто развалится на куски, а потому и в полудреме был настороже.