Меченые злом

– Но ведь ее нашли не привязанной, – возразил майор.

– Тогда я склоняюсь к тому, что использовались поясные ремни. Их и не могли оставить на месте преступления.

– Значит, это и не оргия с жертвоприношениями, – сделал вывод Артем.

– Почему вы так думаете?

– Секты тщательно готовят свои так называемые таинства. Обычно они это делают не в людных местах. А вокзал, согласитесь, не похож на пустыню, даже в ночное время.

– Ну, это довольно слабый аргумент… – Врач с независимым видом снова закурил.

– Верно. Но есть еще один, посущественней. О нем редко кто знает. По крайней мере, простые граждане – точно. В моей практике не было случаев, чтобы оказавшиеся в руках сектантов несчастные оставались в живых. Мало того – они вообще исчезают. И чаще всего, бесследно.

– Но тогда как вы…

– Как я о таком узнал? Очень просто. Нет ничего такого тайного, которое не стало бы явным. Помните? Истина в первозданном виде. Не буду дальше распространяться на эту тему. У нас тоже есть свои профессиональные секреты.

– Выходит, это не сектанты… – Врач с задумчивым видом надул губы.

– Вероятнее всего.

– Вот и получается, что девушку не убивали, а подвергли пыткам. Притом, со знанием дела. Затем просто бросили, чтобы она истекла кровью. Ведь вы не можете возразить, что в то место, где ее нашли, люди заглядывают очень редко. Тем более ночью. На девушку наткнулись вокзальные бомжи, притом совершенно случайно. Не так ли?

– Подвергли пыткам?

Что-то мелькнуло в памяти Артема и так же быстро исчезло; какая-то важная подробность… воспоминание… Он недовольно тряхнул головой, отгоняя навязчивую и совершенно бесформенную мысль, и поднял глаза на собеседника. Тот смотрел на него с любопытством и пониманием.

– Могу сказать больше, – продолжил врач менторским тоном. – Характер порезов позволяет предполагать, что ножи были перочинные. Но очень острые.

– Наши, с позволения сказать, "клиенты" носят в карманах ножички размером с армейский штык.

– Значит девушка наткнулась на какую-то шушеру. Она имела оружие?

– Конечно.

– И где оно?

– Ее пистолет пока не нашли. По крайней мере, мне так доложили. В данный момент поиски продолжаются. Район вокзала оцеплен.

– Тогда почему она не стреляла?

– Не знаю, – честно признался Артем. – Может, просто не успела.

– Или не решилась, – задумчиво сказал врач.

Любезно распрощавшись с врачом, Артем поторопился к служебной машине. Ему нужно было мчаться на вокзал.

Вечерние улицы были расцвечены разноцветными огоньками, рекламы зазывно подмигивали, мотор мерно шумел, и майор, убаюканный быстрой сменой декораций за стеклом салона, казалось дремал. Так думал водитель, стараясь, чтобы колеса автомобиля не попадали в колдобины – на подъезде к району вокзала их хватало.

Но Артем, прикрыв глаза, раскованно размышлял, будто плыл по течению полноводной реки. В голове что-то начало проясняться, но майор старался не форсировать свои соображения, а терпеливо укладывал их рядком, сплетая канву главной версии. Она казалась ему столь невероятной, что Артем пытался думать о ней как человек посторонний – чтобы не захлестнули ненужные эмоции.

– Товарищ майор! Приехали…

Зычный голос водителя застал Артема врасплох на самом интересном – он анализировал догадки врача-реаниматора. Майор вздрогнул и недовольно ответил:

– Голос у тебя, сержант… Как иерихонская труба.

– Извините, а что это такое? – наивно полюбопытствовал водитель; он был еще совсем молод.

"Святая простота…" – подумал Артем, но ничего не сказал, лишь небрежно отмахнулся, торопясь навстречу сотруднику городского угрозыска, который возглавлял оперативную группу; майор связывался с ним по радиотелефону, когда машина выезжала из ворот больницы.

Ветер затих, и смог начал медленно опускаться на город. В воздухе витали запахи нефтепродуктов и серы – будто разверзлась преисподняя. Ночь дышала как астматик – тяжело и хрипло.

Глава 18

Город будто по мановению волшебной палочки превратился в запутанный лабиринт и стал чужим и опасным. Саюшкину казалось, что он никогда прежде не видел ни улиц, ни проспектов, ни разнокалиберных питейных заведений, куда он любил хаживать.

Несмотря на то, что Леха шел со своим драгоценным рюкзаком по задворкам, – если так можно было назвать разнообразные улочки и переулки, переплетающиеся в сеть, наброшенную на центральную часть города, – ему чудилось, что почти все прохожие узнают его и оборачиваются, чтобы посмотреть вслед. От таких мыслей страхи вора увеличивались, и он с огромным трудом удерживал ноги, готовые помимо его воли перейти на бег.

Саюшкин не знал, куда ему податься.

Он прикидывал так и эдак, вспоминал друзей-приятелей, однако все выходило на то, что рассчитывать на кого-либо из них ему не приходится. В лице Крота и Фольке он исчерпал весь свой лимит дружеской поддержки. К Бубенцову теперь ему путь был заказан, а что касается Марлена-Макса, то Леха просто боялся к нему обращаться. И вовсе не из-за того, что сомневался в приятеле. Отнюдь. Фольке был глубоко порядочным и храбрым человеком и приютил бы Саюшкина в любом случае.