Меченые

Туз в ответ на замечание Беса промолчал, но, выйдя во двор, крикнул приказному, чтобы гнал еще одну подводу. Сурок, кажется, обиделся, но Тузу сейчас было не до Сурка. Дело предстояло нешуточное, и второй ошибки ему не простят. Поэтому он готовился к походу с особым тщанием. Кто знает, что их ждет на дороге, да и в самом Бурге. Тузу не давала покоя странная улыбка на губах первого молчуна Башни. Чему, собственно, так радовался Тет? Страшная мысль приходила Тузу в голову — что, если капитан с молчуном сговорились за его спиной? Сержантов в Башне три десятка, почему бы не пожертвовать одним, самым строптивым, чтобы сохранить единство и спокойствие? Туз гнал предательскую мысль, но она возвращалась снова и снова. Может быть, именно поэтому он с самого начала пути то и дело высылал дозоры и беспокойно оглядывался по сторонам, к немалому удивлению своих людей.

— Что ты суетишься, сержант? — не выдержал Бес. — Мы на своей земле — кто здесь осмелится тронуть меченого?

Туз в ответ только нервно покусывал губы. Даже с Бесом он не мог поделиться своими сомнениями, хотя тот в любом случае не продаст. Но Бес ни за что не поверит, что капитан Башни способен подставить под смертельный удар своего сержанта. А спорить сейчас, да еще по столь щекотливому поводу, не хотелось.

Путь до Бурга неблизкий, а Тузом еще и нехоженый. Хотя до Расвальгского брода, соединяющего Приграничье с Лэндом, сержанту добираться приходилось, и он пока что уверенно вел своих людей по лесным дорогам, заранее определяя места ночевок в прилегающих селениях. Встречали меченых не то чтобы с радостью, но с почтением, выделяя лучшее жилье под постой. Можно было бы наведаться в гости к владетелям, но Туз хижинам доверял больше, чем дворцам.

— Знакомые места, — заметил Ара, оглядываясь кругом.

— Точно, — подтвердил Чиж. — Вон за тем деревом успокоили мы с Волком двух чудаков, вздумавших мечами махать.

— Чему ты радуешься? — осудил легкомысленный смех товарища Сурок.

— Тебе бы Сурок не меченым быть, а священником в Ожском замке. — Чиж улыбался, но в глазах его читалось раздражение.

— Эй, Бес, — Ара поспешил перевести разговор на другую тему, дабы не допустить серьезной ссоры, — ты свою Даллу еще не забыл?

— Пошел к черту, — огрызнулся Бес.

Был он уж что-то слишком мрачен в это солнечное утро. Смущенный Ара умолк, почесывая затылок. Туз тоже вспомнил эти места. Где-то там, за невысоким холмом, находилась деревня. Это был их первый настоящий бой, с кровью и болью. И трупами, которые они впервые оставили за спиной. Собственно, никакой драки не предполагалось все было заранее обговорено с владетелем Хенгистом, но мужики взбунтовались, и пришлось-таки поработать мечами.

— Спишь, сержант? — Бес улыбнулся не свойственной ему неуверенной улыбкой.

Далла была перовой любовью Беса, и он отчаянно боролся, не желая расставаться с ней. Даже капитан заколебался, но вмешался Тет, и Далла с дочерью вынуждены были покинуть Башню. С этой минуты Бес люто возненавидел молчуна.

— Поезжай, — сказал Туз. — Ждать тебя будем за деревней, нам лишние глаза ни к чему.

— Эх, — сказал Ара, провожая глазами Беса, — опять ему масленица, а нам великий пост.

— Может, заедем к Хенгисту? — встрепенулся Чуб. — Который день уже в седлах, пора бы расслабиться.

Меченый с надеждой покосился на сержанта, но тот даже головы не повернул в его сторону. Чуб сожалеюще вздохнул — благородный Хенгист Расвальгский славился своим гостеприимством.

Кудлатый мужичонка свалился с заморенной клячи прямо на землю и тут же вскочил, потирая ушибленный бок. Оторопевшие при его появлении мужики растерянно смотрели, как он ловил ртом воздух. Наконец кудлатый обрел утерянный после удара о землю дар речи и замахал руками.

— Меченые у Червивой балки. Вот. — Он широко раздвинул кривые грязные пальцы, показывая количество меченых. — Один уже в деревне, у твоей, Гунар, хаты.

Гунар, высокий широкоплечий мужик, помрачнел лицом и отшвырнул тяжелое бревно в сторону, едва не придавив при этом напарника. Смерды зашевелились, загалдели: те, кто посмелее, хватались за топоры, более робкие, опасливо озираясь по сторонам, потянулись в заросли.

— Стойте, — поднял руку Гунар, — их же только десять.

— Всего-то, — хохотнул кудлатый. — Да нам и с одним не справиться, если он за мечи возьмется.

— Правильно, — поддержал кудлатого степенный мужик с редкой бородкой, староста деревни. — Мало нас покалечат, так еще и деревню спалят.

— Да они, похоже, мимо едут, — сообщил кудлатый.

— Так чего же ты, баламут, шум поднял, — заорали на него мужики.

— А что я? — растерялся кудлатый. — Говорю же: один к хате Гунара подъехал, я на коня — и к вам.

— Может, просто воды захотел испить?

— Ага, — согласился кудлатый. — Или под подол заглянуть. Тем более к Гунаровой бабе у них дорожка топтаная.