Меченый

– Не будь таким негостеприимным, Джесс, – послышался другой голос, высокий, развязный. – Даже крокодил не прогоняет своих детей. Пригласи мальчика в дом. Это же неожиданная радость. Она скрасит наш разговор.

– Я вхожу, – сказал я, настораживаясь.

– Мальчик умеет настоять на своем, – послышался третий голос. – Мне это нравится.

Я открыл дверь, зашел в гостиную и увидел отца. В своем любимом мягком раскладном кресле он сидел с банкой пива в руке, как всегда по воскресеньям, но не смотрел телевизор, ящик был выключен. На лице отца читалось необычное беспокойство. А на диване бок о бок сидели два незнакомца, тоже с банками пива. Они были старше отца. Один был громадный, с большими руками, широким подбородком и седыми, плохо подстриженными космами. На голове второго, смуглого и худощавого, была надета набекрень синяя капитанская фуражка. Я почувствовал, что в комнате творится неладное.

– Дайте догадаться, – сказал худощавый старик в капитанской фуражке. – Ты тигренок, правильно? Тот самый Виктор, которого мы все видели по телевизору.

– Правильно, – сказал я. – А вы кто?

– Старые друзья твоего отца, – медленно произнес крупный старик низким голосом.

– Не знал, что у моего отца есть старые друзья.

– Как видишь, есть. – Худощавый сделал глоток пива. – Это мы.

– Приятно слышать. – Я снова поглядел на встревоженного отца. – Старые друзья собрались вместе выпить пива, вспомнить добрые прежние времена. А почему такси снаружи?

– Это мое, – сказал худощавый.

– Оно же желтое.

– Это фирма «Желтое такси», дурачок.

– Вы, ребята, не возражаете, если я возьму пива и присоединюсь к вам?

– Если пойдешь на кухню, – худощавый старик поднял банку, – захвати еще одну. Все эти воспоминания вызывают жажду.

Я опять взглянул украдкой на отца. У меня не было настроения пить, но я подумал, что нужно к ним присоединиться. Отец явно не обрадовался моему приходу. Мне очень хотелось выяснить почему. Кроме того, я догадался, кто эти люди.

– Итак, как вы, ребята, познакомились? – спросил я, достав из холодильника на кухне две банки пива и вернувшись в комнату.

– Мы вместе росли, – сообщил крупный старик.

– Твой папа был моложе нас, – подхватил худощавый. – Но мы все же помним, как он пошел в армию. Весь из себя аккуратненький, с начищенными перышками. Он жил на богатеньком конце города.

– Довольно, – сказал отец. – Хватит старых историй.

– Почему хватит? – возразил я. – Я люблю старые истории.

– Он зачесывал волосы назад, они были черные, блестящие, немного волнистые – это в нем сказывалась еврейская кровь. И он всегда носил с собой тюбик бриолина и расческу. Всегда следил за прической.

– И имел успех у девушек, – вставил крупный старик.

– Конечно, имел, – кивнул худощавый. – Учись, мальчик. Хорошие волосы и прическа – великая сила.

Мы посмеялись – все, кроме отца, чьи волосы уже не были ни черными, ни блестящими.

– Так что же привело вас сюда? – спросил я.

Старики на диване переглянулись.

– Просто зашли повидать дружка, – ответил крупный старик.

– Правда? Просто зашли? Ни с того ни с сего?

– Ну, у Джоуи были кое-какие дела, которые нужно обговорить.

– Мы сделали твоему отцу выгодное предложение, – сказал худощавый, которого, значит, звали Джоуи.

– Это же здорово, – улыбнулся я. – Разве это не здорово, папа?

– Я уже сказал им, чтобы они меня не вмешивали, – буркнул отец.

– Ну, Джесс просто не понимает своего счастья, – сказал Джоуи. – Он всегда был таким: задирал нос и не замечал монетки под ногами.

– Все я понимаю, – отозвался отец. – Просто не хочу иметь с этим ничего общего. И Виктор не хочет.

– Мой отец всегда был немного близоруким, когда дело доходило до денег, – сказал я, лишь теперь осознав, что всю жизнь неверно воспринимал отцовскую порядочность. – Зато я могу заинтересоваться.

– Что скажешь, Ральф? – спросил худощавый плотного. – Ты думаешь, нужно взять парня в долю?

– Наверное, у нас нет выбора, – пожал плечами Ральф.

– Действительно, нет, – вздохнул Джоуи. – Парень явился вовремя.

– Мне повезло, да? – сказал я с такой широкой ухмылкой, что стало больно щекам.

Джоуи сделал добрый глоток пива и кивнул.

– Дело вот в чем, Виктор. Мы получили предложение, заманчивое предложение. Оно может изменить нашу судьбу, а наша с Ральфом жизнь, поверь, нуждается в изменении.

– Моя тоже, – заверил я.

– Этой возможностью нельзя не воспользоваться, тебе не кажется?

– У него нет желания связываться с этим, – отрезал отец.

– Пусть мальчик сам решает. – Джоуи сдвинул на затылок фуражку и откинулся на спинку дивана. – Мы получили предложение продать одну вещицу. Условия более чем выгодные.

– О, условия всегда можно сделать более выгодными. Я в этом специалист. Скажите, с кем вы ведете переговоры, и я все устрою.

– Не нужно вести за нас переговоры, дурачок, – сказал Джоуи. – Я тридцать лет за баранкой такси – давно научился договариваться о плате за проезд.

– Если вам нравится сделка, как она есть, тогда продавайте сами свою чертову вещицу, и дело с концом. Вам не нужен ни я, ни мой отец. У нас капитализм.

– Да, ты прав. Совершенно прав.

– Тут есть одна проблема, – сказал крупный старик.