Меченый Маршал

— Ну что же, для начала он разжалован в простые стражники. А чтобы остальным неповадно было благородных дам выпускать из города в лапы к разбойникам — что там с твоей Мелисой? Как мне успела доложить старшая фрейлина, трое разбойников лишили ее невинности? Вот пусть и берет ее в жены. Пожалуем им в качестве свадебного подарка кольчужный фьеф лен за то, что она тебя своим телом, так сказать, защитила. Пусть бывший капитан получит обесчещенную невесту, которой он обязан благосостоянием. После такого, дорогая племянница, думаю, что ни один из моих офицеров тебя на арбалетный выстрел к воротам без моего личного разрешения не подпустит.

При этих словах со стороны стола, где все еще стояли, дожидаясь, когда усядется герцог, вассалы и наемники, донесся громкий смех, более напоминающий лошадиное ржание.

Услышав о столь неожиданных результатах герцогского суда, Анна сначала вся залилась краской, а затем, оценив его по достоинству, тоже весело рассмеялась.

Герцог наконец усадил развеселившихся воинов, и пригласил гостей занять места за своим столом. Слуги заметались между кухней и залом, заставляя стол явствами.

— Дядя Ги, но мне кажется, что награда требуется и моему спасителю — Анна и Дмитрий встретились взглядами, и юная баронесса, видимо, вспомнив, в каком виде и при каких обстоятельствах ее увидел этот молодой и очень интересный рыцарь, покраснела и быстро отвела глаза.

— Слушай, Ги, — вступил в разговор и де Фо — после позапрошлогоднего разгрома, у тебя ведь множество свободных ленов. Ты ведь капитану с Мелиссой кольчужный фьеф не от хорошей жизни предложил. Не желаешь ли ты получить нового вассала? Дай ему какую-нибудь пограничную землю рядом с фиванским командорством, и одной стрелой поразишь двух оленей — отблагодаришь спасителя, и получишь рыцаря, служившего в личной охране Балдуина. Император он был, честно говоря, никудышный, а вот его гвардия, я думаю, тебе хорошо известна.

— Мессир Ронселен, — обрадовано захлопала в ладоши Анна, — вы, как всегда, дали просто великолепный совет. Дядя, награждайте же его скорее!

С ошеломляющей быстротой, с которой он делал, по-видимому, все, за что брался, герцог де Ла Рош распорядился принести в зал его регалии. После того, как приказание было выполнено, он дал команду Дмитрию опуститься на колени, и заставил его произнести слова вассальной присяги — омажа, которые из-за спины подсказывал де Фо.

Писцы получили распоряжение готовить пожалованную грамоту, а герцог и его гости вернулись к столу, за который Дмитрий сел как сир Димитрий Солари де Вази — так называлось переданное ему в ленное владение приморское селенье с прилегающими к нему землями.

Как выяснилось во время обеда, это имение раньше принадлежало бургундскому рыцарю, погибшему в последнем походе. Лен был пожизненным владением, не передаваемым по наследству, и мог быть отобран сюзереном в любое время за нарушение вассальной присяги. Присяга же эта требовала служить господину сорок дней в году, платить ему дань, и становиться под знамя в случае объявления войны.

Так закончилось это головокружительное путешествие. Несмотря на большое количество выпитого молодого вина, Дмитрий, трезво рассудил, что в эти смутные времена за столь быстрым взлетом может в любой момент последовать такое же внезапное и сокрушительное падение, и поэтому особо в душе не ликуя, отправился спать в приготовленные ему отдельные покои.

Сон, как ни странно, все не шел. Воспоминания о теле Анны, таком нежном и беззащитном, разгорячили его кровь. В столице империи он по нескольку раз в неделю захаживал к молодой вдове-гречанке, которая, за небольшую плату и защиту, всегда была готова искупаться с ним в бассейне, наполненном горячей водой, и пойти навстречу любым его желаниям.

Дмитрий встал и подошел к высокому стрельчатому окну. Внизу во дворе была обычная суета. Прачки несли парами большие корзины белья, конюх прогуливал по двору вороного дестриера, прекрасного боевого коня, который, видимо, принадлежал герцогу, или кому-то из его баронов. В дальнем углу двора солдаты в свете факелов играли в кости.

Неожиданно в дверь постучали. Даже не постучали, а скорее поцарапались.

— Входите! — сказал Дмитрий, не отходя от окна.

Дверь медленно отворилась, но лишь чуть, и через образовавшуюся щель непостижимым образом просочился маленький и толстый человечек с острыми оттопыренными ушами и мясистым носом. Человечек низко поклонился Дмитрию и неожиданно высоким фальцетом застрекотал, словно кузнечик: