МЕЧЕТЬ ВАСИЛИЯ БЛАЖЕННОГО

Мать Евфросинья часто ездит теперь в Россию, хотя побывать на Алтае, кажется, еще не успела. Что же, счастливый конец долгих испытаний Лесны наступил? Не совсем так, к сожалению. Когда год назад в Москве состоялось торжественное объединение двух Церквей — Русской Православной Церкви и Русской Православной Церкви Заграницей — Лесна осталась в стороне. У наших верующих, наслышанных о легендарном монастыре, это вызвало немалую обиду. Оно и понятно. Многие лелеяли мечту совершить паломничество в Провемон, к чудотворной иконе-камее. И вдруг так вот. Сколько говорили о любви к России, а теперь сами не хотят быть вместе. О, нет, хотят, очень хотят! Но покуда решили подождать.

Принятое решение леснянки обосновывали рядом причин. На свой страх и риск попробую обобщить их в одной: не верят они, что Гражданская война в России действительно кончилась. Не верят, что красные действительно уже побеждены. Нет, сестры-леснянки куда как далеки от наших либералов, кликушествующих о «режиме» и «тоталитаризме», а то и вообще о «кровавой диктатуре». Прекрасно они понимают, что никакой «кровавой диктатуры» в нынешней России нет.

Но оглядимся вокруг. Разве, когда было 55, что ли, лет со смерти Сталина, TV не терроризировало нас шквалом документальных передач, вынуждающих гадать, то ли был он отравлен, то ли не был, какую роль сыграл Берия и прочая таковая? (Как будто в нормальном нравственном ключе это может или должно быть важно хоть кому-то, кроме узкого круга исследователей эпохи). Разве не заходит то и дело речи о возвращении на Лубянскую площадь бронзовой фигуры железного Феликса? Разве не вернулся советский гимн? Мы печем насущный хлеб сегодняшнего дня, не отделив зерен от плевел в семидесятилетнем историческом периоде. Такая пища не идет нам впрок. Хочет это кто-то понимать или не хочет, но будущее наше неопределенно именно потому, что затуманено прошлое.

Не стоит лелеять обид: леснянки нам не «судьи». Они — хранительницы национальных духовных сокровищ, и сокровища эти они хранят для нас, ни для кого другого. Просто нам много еще надлежит сделать в своей стране, чтобы время для таких даров наконец пришло.

Про «Федю Ломоносова»

В Светлый понедельник я и моя приятельница с ее восьмилетней дочерью выбрались погулять в ландшафтный парк. В действительности, как это обычно и выходит в таких случаях, дитя, наскучившее разговорами взрослых, гуляло само по себе — в обществе своего самоката. Но, в конце концов, ребенок все же возжелал общения и внимания и, в качестве повода к общению, ознакомил нас с образцами современного детского фольклора. Что поделаешь? Выслушали, одобрили, поругали и даже сами пустились в воспоминания о том, какие «шумелки», «пыхтелки» и «вопилки» были модны в наше время. Не обошлось и без «злодейских» стишков. Уж не знаю, зачем «злодейские» стишки нужны детям, но, надо думать, нужны для чего-то, раз они столь неистребимы. В нашем-то детстве «злодейские» стишки часто играли еще и роль нейтрализатора официальной пропаганды.

«Мальчик на полу лежал,
Весь от крови розовый,
Это папа с ним играл
В Павлика Морозова».

Пришлось, правда, долго объяснять: и кто такой был Павлик Морозов, и почему учителя хотели, чтобы мы походили на столь неприятного мальчика. Но стишок ребенку чрезвычайно понравился и был тут же выучен наизусть (надо думать для озвучивания перед одноклассниками).

Через час, когда мы и думать забыли о том эпизоде, дитя подрулило на самокате и, подбоченясь, продекламировало:

«Мальчик на полу лежал,
Весь от крови розовый,
Это папа с ним играл
В Федю Ломоносова».

«В какого еще Федю Ломоносова, Ксюша?»

«Ну, в того, который на своего папу наябедничал. Сами же рассказывали».

Дитя развернулось и покатило дальше. Вот так вот. Павлику Морозову не за что больше зацепиться в детской памяти. Как тут не позавидовать? Я с детства знала, что Павлик Морозов — гадость, но его имя для меня, к сожалению, существовало.

Лет пятнадцать уже, как детей не принимают ни в пионеры, ни в октябрята. (Маргинальные акции КПРФ брать в расчет не станем — они малочисленны и несерьезны). Первые «не октябрята» уже заканчивают институты. Впрочем, погодим немного радоваться.

Писательница Юлия Вознесенская встречалась как-то раз в православном клубе с православной же молодежью. Взявши слово, одна девушка принялась спорить с нею о советском периоде.

«Мои родители говорят, что при советской власти было совсем не плохо, — убежденно говорила девушка. — И жилось спокойнее, и люди меньше думали о деньгах, не были такими бездуховными».