Беспокоило его и другое, тоже имеющее отношение к боевому духу. Легендарные джиамадов терпеть не могут, а звери, чувствуя ненависть, беспокоятся. Пока об этом можно не думать, поскольку те и другие плывут на отдельных баржах, а ночью, когда Легендарные выводят коней на берег попастись и размяться, джиамады держатся на расстоянии. Скилганнон пробовал поговорить на этот счет с Алагиром, но командир, как и все остальные, находится в плену вековых предрассудков. Джиамады — дьявольское отродье. Они злые. Лошади их пугаются. Не менее трудно со Ставутом, для которого его «ребята» — что-то вроде больших щенков. А кроме них, есть еще и Харад. Скилганнон не знал Друсса в молодости и не вел с ним откровенных бесед о его жене. Кто знает, как повлияла ее смерть на дренайского героя? Может, он тоже немного тронулся, когда это случилось? Харад теперь не разговаривает почти ни с кем, кроме, пожалуй, Аскари.
Скилганнон прошел по опустевшей палубе и спустился по сходням на берег. Легендарные, сидя у костров, болтали и пересмеивались, джиамады ушли куда-то со Ставутом. Их путь пролегал пока через плодородные земли, и Скилганнон замечал на холмах дичь. Аскари с Декадо устроились у самой воды. Вот еще одна забота — Декадо. Там, в городке, на пристани, Скилганнона встревожило выражение его глаз. Декадо снедала жажда убить кого-то. Скилганнон думал уже, что придется с ним драться, но опасный миг миновал.
Миновал, но может вернуться.
Скилганнон пошел к Легендарным, и в это самое время из леса на западе появился Ставут с джиамадами. Пасущиеся лошади, почуяв зверей, бросились врассыпную, а солдаты побежали на луг ловить их.
Трое Легендарных подскочили к Ставуту и начали что-то ему выговаривать. Скилганнон поспешил к ним.
— Ты что, полный дурак? — кричал один из кавалеристов. — Твои скоты нам лошадей распугали. Думать же надо! — В тот же миг какой-то зверь, посчитав, что солдат угрожает Ставуту, бросился на него и сбил с ног. Джиамады взревели, Легендарные схватились кто за луки, кто за сабли.
— Стоять! — загремел Скилганнон. Многие солдаты уже натянули луки.
— Дело зашло слишком далеко, — звенящим голосом заговорил он, став между ними и джиамадами. — И меня тошнит от окружающей меня глупости. Да, Ставуту не следовало проходить со своей стаей так близко от лошадей. Но ты, — сказал он лежащему на земле солдату, — поступил куда как глупее. Ты доказал, что не способен рассуждать здраво. Как ты смел обозвать их «скотами»? Эта стая присоединилась к нам добровольно
Алагир, отделившись от других, подошел к высоченному Шакулу и сказал:
— Я Алагир из Легендарных.
Зверь стал качать головой из стороны в сторону, и Ставут ответил за него:
— А это мой друг Шакул. — Звери переминались на месте, неуверенные и настороженные. Тогда Ставут шепнул что-то на ухо Алагиру, и тот, засмеявшись, сказал своим людям:
— Делайте, как мы. — Они со Ставутом принялись мерно топать ногами, и Легендарные, помедлив немного, последовали их примеру. — Мы стая! — выкрикнул Алагир. — Повторяйте за мной! Все разом! — Солдаты отозвались, сначала вразброд. — Громче, сукины дети! — хохоча, приказал Алагир.
— Мы стая! Мы стая! — прокатилось над лугом.
— Шакул! — заорал Ставут. — Кто мы такие?
Шакул тоже начал притопывать, и звери, один за другим, поддержали его.
— Мы стая! — заревел он и взвыл. Стая отозвалась ему дружным воем.