Мечи Ямато

Наверное, ей самой, чтобы не попасть на ядовитые шипы, пришлось пройти в прямом смысле по трупам. Где-то, может быть, она преодолела участки коридора, отталкиваясь ногами от стен, а могла, возникни в том необходимость, упереться ногами в стены и таким образом пройти над полом — коридор достаточно узкий, и у нее бы все получилось.

В схватке бесспорно произошел перелом. Силы хотя и не уравнялись, но уже не было на стороне противника такого подавляющего численного перевеса — немало самураев напоролись на тэцубиси и остались в коридоре.

Понимая, что Артему позарез нужна хоть какая-то передышка, Омицу кинулась к нему. Она прокладывала дорогу манрики-кусари. Утяжеленная гирькой цепь выписывала восьмерки, десятки и все, что только можно выписывать. Вот гирька попала кому-то в колено, вот кто-то повалился навзничь с окровавленным лбом. Вот цепь манрики-кусари обвила клинок катаны, вырвала меч из самурайских рук и — через мгновение этот меч уже сжимала рука Омицу...

Артем внезапно почувствовал, как его пронизывает абсолютно новое, доселе неведомое ему ощущение. Ему не раз попадалось такое словосочетание, как «опьянение битвой». Такамори утверждал, что можно вводить себя в подобное состояние медитацией, но так и не научил этому Артема, потому что слишком многому требовалось его научить, у них просто не хватило времени.

Но оно пришло само собой.

Наверное, с биохимической точки зрения это объяснялось вбросом в кровь какого-нибудь допинга органического происхождения: или того же адреналина, или... ну, не важно чего — Артем уж и сам позабыл все умные названия. Какого-нибудь разальдегида. Неважно. Важно, что к Артему пришло.

Наверное, нечто похожее испытывали викинги, опиваясь своим отваром из мухоморов.

Наверное, похожее состояние наступало у гладиаторов, прошедших через десятки смертельных схваток на арене.

Наверное, это приходило к отчаянной храбрости рыцарям, врывавшимся в самую гущу врагов и выбиравшимся оттуда живыми.

Артем почувствовал, как из рук ушла тяжесть и усталость. Последние намеки на страх испарились с каплями пота на лбу. И он вступил в другое ощущение времени. Его противники не казались ему уже столь быстрыми и непредсказуемыми. Он понял, что опережает их на такт. Он понял, что способен предугадывать их маневры. У него словно появилась дополнительная пара глаз, которыми он одновременно видел и замах одного супротивника, и положение ног другого супротивника, и движение клинка третьего.

А самое важное — он ощутил яростную жажду боя. Ему безудержно и исступленно захотелось, чтобы смерть описывала вокруг него стальные круги, чтобы вражьи клинки тупились о его оружие, чтобы подвластный ему металл сметал врага с пути, чтобы уши наполнял лязг, крики, хриплые выдохи и стоны, чтобы враг дрогнул и бежал под его натиском.

Из Артема непроизвольно и неподконтрольно, сам собой, порожденный некими могучими древними инстинктами, вырвался вопль — нечленораздельный, громкий и бессмысленный.

И Артем попер.

Он начал теснить противостоящих ему самураев.

Он наконец хорошо достал серпом о-но-гама одного из противников.

«Выступление вполне получается, — пришло в голову воздушному гимнасту Артему Топильскому. — Даже пусть гастроль выйдет последней, удастся заслужить бурные аплодисменты».

Артем окончательно перестал быть собой. Он обратился в не имеющее человеческого имени существо, состоявшее из мышц, стальных клинков и обострившихся до звенящего напряжения рефлексов. Он рубил, отбивал, уклонялся, попадал и промахивался, падал на колено, взмывал в прыжке, снова рубил, колол и уклонялся, снова получал удары и наносил удары. Ему казалось, что он находится в центре тайфуна и сам себя ощущал неким вихрем. Вихрь в центре тайфуна. Он уже не различал лиц...

— Нобунага! — услышал Артем голос Омицу. Артем понял — показался сам даймё.

— Назад! Всем остановиться! — закричал что есть мочи Артем, отступая от самураев. — Всем стоять! Нобунага, кричи самураям, чтоб стояли! Я — Белый Дракон! Я пришел к тебе, Нобунага!

— Стоять! Убрать мечи! — услышал Артем властный голос, который не мог принадлежать никому, кроме как Нобунага.

Схватка остановилась. Артем быстро вытер рукавом пот с лица. К нему, пользуясь затишьем, скользнула Омицу. Встала рядом, тяжело дыша. Да и сам Артем здорово запыхался и, если честно, здорово устал. А впереди ведь еще самая главная схватка...

— Говоришь, ты и есть Белый Дракон? — спокойнейшим голосом, будто вокруг не валялись его самураи, убитые и раненые, спросил Нобунага.

Глава тридцать третья ИМЕНЕМ КОДЕКСА БУСИДО

Один человек

И одна случайная муха

В большой гостиной...

Исса

Внешность Нобунага ему описывали многие, начиная с Хидейоши. Сам Артем до этого видел его только издали — дело было в монастыре. И вот Артем увидел даймё Нобунага вблизи.