Мечи Ямато

Время от времени он оборачивался и, блин, не видел позади ничего радостного. Преследователь явно настигал. Быстроногий, др-рянь! И главное — какой настойчивый, а! Такое впечатление, что короб — его единственная и самая большая ценность. Еще, конечно, сказывалось и то, что японец бежал налегке, а Артем с грузом. Не бог весть какая тяжесть, этот короб, однако мешается. Ну не будешь же кричать на ходу: «Подожди, друг, я только булки достану и забирай все остальное взад!»

Они выбежали на дорогу.

Спиной почувствовав близость преследователя, Артем оглянулся. Так и есть — их разделяло всего несколько шагов. Догнал все-таки, гадина. Спринтер хренов...

Артем остановился, быстро скинул с плеч короб, поставил его на землю. Остановился и японец, переводя дух. И вдруг резким взмахом руки вытряхнул из рукава кинжал.

Вот этого Артем никак не ожидал и, признаться, опешил. В голове пронеслось: «Ведь несамураям запрещено иметь при себе оружие».

Больше ни о чем подумать Артему не дали. Японец бросился на него с кинжалом. Кричать извинения уже не было никакого времени, как и раздумывать над причинами такой повышенной агрессивности. Времени было — только увернуться от клинка.

Артем увернулся. Отпрыгнул в сторону.

— Да забирай свое барахло! — крикнул он. Хотел еще прокричать: «Не стоит оно того, чтобы резаться!» Но горячий японский парень не дал закончить фразу, а снова бросился на Артема.

Чтобы не дать себя проткнуть, гимнасту пришлось упасть в грязь, перекатиться и вновь вскочить.

Дело приобретало совсем уж скверный характер. Откуда столько злобы? Из-за какого-то короба! Или здесь воровство — столь тяжкое преступление, что за него положено немедленно убивать?

Вскочив, Артем сорвал налезающую на глаза шляпу и скинул накидку. В пылу борьбы он даже не сообразил, что открывает незнакомцу свое неяпонское лицо. Сообразил только тогда, когда это подействовало. Уже летевший вперед японец словно бы споткнулся в последний момент, и Артем без труда схватил его за запястье.

— Да успокойся ты! Давай поговорим!

Но проклятый японец разговаривать никак не желал. Костяшкой пальца свободной руки он ударил Артема под локоть. Кисть гимнаста на миг разжалась, и этого хватило японцу, чтобы выдернуть из захвата руку с кинжалом.

Предотвращая новую атаку, Артем сбил противника подсечкой и навалился сверху, пытаясь вновь перехватить и выкрутить руку с кинжалом.

Раздался вскрик, и Артем почувствовал, что его ладонь сжимает ребристую рукоять, а клинок входит во что-то мягкое и податливое. И тут же оказываемое японцем сопротивление ослабло.

Артем разжал ладонь и вскочил на ноги. Он увидел, что из бедра японца торчит обтянутая кожей рукоять. Японец обхватил рукоять ладонью и выдернул кинжал из раны. Выдернув, уронил оружие в грязь. А кровь ударила из раны в прямом смысле слова фонтаном. «Судя по тому, как хлещет, пробита артерия, — отстранений подумал Артем. — Это дело считанных минут».

— Дай ногу перетяну! — Артем присел рядом с раненым на корточки, лихорадочно размышляя, что использовать в качестве жгута.

Японец внезапно гибко извернулся и всадил Артему ногу в подбородок. Удар вышел чувствительным, Артем отлетел в дорожную чавкающую грязь и повалился на спину.

Бли-ин, чертов япошка умудрился отправить его в легкий нокдаун. Потребовалось гораздо больше восьми боксерских секунд, чтобы прийти в себя, чтобы все перестало двоиться в глазах и затих гул в черепушке.

Тряся головой, Артем поднялся на ноги. И обнаружил, что его недавний противник ползет в сторону леса, оставляя позади себя широкую темную полосу.

— Эй, послушай! — Артем снова направился к нему. — Если не перетянуть ногу, помрешь прямо сейчас от потери крови.

Японец оглянулся. Артем встретился с ним взглядом, и столько было во взгляде этого желтокожего человека даже не злобы, а страшной неизбывной тоски, что гимнасту враз стало не по себе. А японец вдруг откинулся на спину, запустил руки под куртку-косодэ и стянул через голову что-то висевшее на шее. Зажал предмет в ладони, приподнялся, встал на одно колено и швырнул его в сторону леса, вложив в бросок — как-то сразу это стало понятно — все без остатка силы...

Проследив за полетом прямоугольных очертаний вещицы, Артем догадался, куда метил японец — хотел добросить до придорожной канавы, полной черной талой воды. Глубиной та канавка была никак не меньше метра, и предмет утоп бы в ней вполне надежно. Тем более и дно наверняка представляло собой ту еще жижу, которая быстро и качественно засосет предмет. Чертову уйму упорства и терпения пришлось бы применить тому, кто захотел бы разыскать в канаве это «нечто». А еще пришлось бы ходить по колено в холоднющей воде. Запускать в эту воду руку. Вряд ли нашлось много охотников. Уж не на то ли был расчет?

Но расчет не оправдался — до канавы предмет не долетел каких-то жалких полсяку, шлепнулся в придорожную грязь.

Неизвестно, увидел ли японец свою неудачу. Скорее всего — нет. Бросок отнял у него столько сил, что он повалился навзничь, разметав руки в стороны. И, похоже, потерял сознание.