Мечи легиона

Но если для Горгида логическая цепь была завершена, то для людей, которые следовали за Авшаром, ее финальный вывод был гибелью. Хаос волнами пробежал по рядам йездов и макуранцев, когда они услышали имя кагана. Некоторые сами подхватили его как боевой клич. Но нашлись и другие — кто сохранил верность Авшару до конца. Возможно, они всего лишь боялись мести Вулгхаша. Эти люди атаковали солдат, которые всего лишь за секунду до этого были их товарищами.

Началась сумятица. Братоубийство раздирало йездов и макуранцев. Теперь они не могли даже надеяться одолеть имперцев, какими бы усталыми те ни были. Если сейчас нанести им удар…

Туризин Гавр решил воспользоваться смятением, царящим в рядах противника, и тут же атаковать его. Трубы и дудки видессиан повторили приказ Императора:

— Вперед! На этот раз они сломаются!

И они в конце концов действительно сломались. Как это обычно делают кочевники, йезды рассыпались в разные стороны, растекаясь по равнине, точно капли ртути. Видессиане не стали преследовать бегущего врага; имперские солдаты и так еле держались на ногах.

Туризин же слишком хорошо знал, как легко отступающие кочевники могут вернуться и вновь осыпать стрелами своих врагов. Поэтому Гавр вместо того, чтобы преследовать бегущего врага, бросил все свои силы против макуранцев Норгаза. Тяжеловооруженные копейщики не могли отступать так быстро, как йезды. Им оставалось только сражаться до последнего или сдаться в плен.

На милость Туризина, впрочем, сдались лишь немногие. Большинство с отчаянной отвагой отбивали натиск за натиском. Но воины, выкликавшие имя Вулгхаша, сражались с отчаянной яростью.

Сам каган возглавлял атаку. Вулгхаш был старше, чем большинство его солдат, но все еще оставался могучим воином, и если уступал кому-либо из них в силе, то возмещал этот недостаток опытом. Гнев вел Вулгхаша, когда он прорубил страшную просеку в рядах воинов, которых считал предателями.

Норгаз встретил Вулгхаша в центре своего отряда. Голова макуранца была забинтована, но мысли оставались ясными и рука по-прежнему была сильной и уверенной. Однако теперь ничто не могло его спасти. Вулгхаш обрушил на изменника град ударов тяжелой булавы. Он разбил на куски щит макуранца и выбил обломки из его руки. Еще один сильный удар — и голова Норгаза треснула, как глиняный горшок.

Но лишь когда Норгаз мертвым свалился на землю, его солдаты наконец признали, что игра проиграна. Один за другим макуранские офицеры снимали гордые, украшенные плюмажами шлемы, сдаваясь Вулгхашу.

Осталась всего лишь сотня человек, решивших сражаться до конца.

Макуранцы сдавались охотнее имперцам, нежели Вулгхашу. Принимая шлем признавшего свое поражение знатного макуранца, надменного даже в унижении, Марк подумал, что он тоже, наверное, скорее сдался бы противнику, нежели бывшему повелителю, от которого отрекся.

Трибун, однако, не замечал, чтобы с солдатами, складывающими оружие к ногам Вулгхаша, обращались жестоко. Казалось, у кагана просто не нашлось пока времени казнить их или миловать. Он шел сквозь унылые ряды пленных, бросая острые взгляды направо и налево.

Вулгхаш был так поглощен своими поисками, что достиг видессианского строя, даже не заметив этого. Только столкнувшись с чужими пехотинцами, каган удивленно поднял голову. Халогаи и легионеры не обращали на него особого внимания, за исключением одного солдата, который спросил йезда, не хочет ли тот сдаться. Вулгхаш гневно покачал головой.

Скавр прокричал ему слова приветствия, но голос трибуна звучал хрипло, горло пересохло. Вулгхаш повернулся на крик, раздув широкие ноздри.

— Ты! — воскликнул каган. — Ты появляешься в самых странных и неожиданных местах.

— И да простит меня сиятельный каган — ты тоже. — Марк потянулся за фляжкой. К его огорчению, она оказалась совсем пустой.

Владыка Иезда хмыкнул:

— Мне было совсем нетрудно поднять людей против Авшара. Я шел за ним по пятам. Он оставляет страшные следы! Нам пришлось бегать, как голодным собакам, чтобы наскрести жалкие крохи, оставшиеся от армии… моей армии! — Вулгхаш оскалился. — И ради чего? — проговорил он горько. — Он разбит, но много ли в том проку? Он снова ускользнул от меня! Скоро он вернется к своим подлым делам и вновь начнет сосать кровь из моего народа точно пиявка.

— Это вряд ли. — Стараясь быть кратким, Марк в двух словах рассказал Вулгхашу о гибели князя-колдуна. Ему пришлось употребить все свое красноречие, чтобы убедить кагана в том, что Авшар не просто исчез, применив свою дьявольскую магию. Когда Вулгхаш наконец поверил Скавру, он соскочил с коня и обнял трибуна. Руки кагана были крепкими и мускулистыми, как у борца.

Битва уже практически закончилась. Лишь изредка можно было видеть небольшие группки сражающихся, но их становилось все меньше и меньше. Почти все воины Норгаза уже сдались в плен или были убиты.