Мечники Гора

— Воздух, — глубоко вдохнув, сказала она, — бодрит меня!

— Воздух здесь никто не загрязнял, — объяснил я. — Гореане любят свой мир.

— Здесь всё такое красивое, — восхитилась девушка.

— Земля, — хмыкнул я, — несомненно, когда-то была такой же красивой.

— Сила тяжести здесь, — заметила она, — очень похожа на ту, что была в Стальном Мире.

— Она должна быть идентичной, — сообщил я. — Вращение Стальных Миров, которое и создаёт в них искусственную гравитацию, отрегулировано так, чтобы моделировать силу тяжести Гора.

— Это сделано с какой-то целью? — встревожено спросила брюнетка.

— Конечно, — кивнул я. — Кюры хотят получить Гор. А разве Ты на их месте, не захотела бы заполучить Гор?

— Но, принимая во внимание падение Агамемнона, — сказала она, — Гору больше ничего бояться.

— Это не так, — разочаровал я её. — Агамемнон хотел действовать в одиночку, и забрать Гор себе. Многие другие, и даже многие в его собственном мире, нашли это его стремление недопустимым, или, по крайней мере, нереалистичным. Обитатели Стальных Миров, в массе своей, хотят получить Гор совместными усилиями, а уже после того, как возьмут его под свой контроль, они смогут поспорить за него между собой.

— И они сделали бы это?

— Конечно, — заверил её я. — Они же кюры.

— Боюсь, что люди могли бы поступить точно так же, — вздохнула девушка.

— Это многое объясняет в истории Земли, — пожал плечами я, — борьба за территорию, ресурсы, рынки сбыта и так далее.

— И женщин? — уточнила брюнетка.

— Конечно, — улыбнулся я, — женщины — очень желанный ресурс.

— Как добыча, как собственность и рабыни, — констатировала она.

— Конечно, — кивнул я. — Они всегда ценились как мерило богатства и много чего ещё.

— А ещё, предположительно, как беспомощные, уязвимые сосуды удовольствия, — добавила девушка.

— Конечно, — не мог не согласиться я, — как беспомощные, уязвимые сосуды удовольствия, сосуды беспрецедентного удовольствия.

— И как животные, которых вы используете, как вам вздумается? — добавила она.

— Разумеется, — подтвердил я.

— Мужчины — монстры, — заявила девушка.

— Они такие, какие они есть, — развёл я руками. — И на Горе они не притворяются, что они не таковы.

Рука девушки непроизвольно, фактически нечаянно потянулась к её горлу. У неё не было никакой возможности, снять светлую, плоскую, узкую полосу металла, которая плотно окружала его, притягивая к себе внимание.

— Гор прекрасен, — сказал я.

— Да, — поддержала она, глядя на море.

— Иногда Царствующие Жрецы, — сообщил я, — в качестве самого жестокого наказания, приговаривают человека к ссылке на Землю.

— Приговаривают?

— Точно.

— Земляне не сознают природы их мира, — вздохнула она.

— Они не очень возражают против этого, — пожал я плечами, — поскольку они не знали ничего иного, ничего лучшего. Но бедный мужчина или женщина, которых ссылают с Гора на Землю, слишком хорошо понимают суровость своего приговора.

— Полагаю, что они, поняв разницу и выучив урок, могут надеяться со временем на милосердие, прощение, отмену приговора, — предположила брюнетка.

— Некоторых приговаривают пожизненно, — объяснил я.

— Я очень рада, что оказалась здесь, — призналась она.

— Даже такой, как Ты есть? — уточнил я.

— Конечно, — улыбнулась девушка.

У неё были прекрасные ноги, соблазнительно широкие бёдра, узкая талия и изумительная грудь. Я не думал, что она могла быть разочарованна той ценой, которой, вероятно, закончились бы её торги.

Она принадлежала к тому типу женщин, которые были чрезвычайно ходким товаром. Сцена аукциона была придумана именно для таких как она.

— Даже, несмотря на то, кем Ты здесь будешь? — осведомился я.

— О, да, — заверила меня девушка. — Да! Да! Именно так! И особенно поэтому!

— Это ведь правильно для тебя, не так ли?

— Да, и это более чем правильно! — признала она.

— Окончательно?

— Абсолютно и совершенно!

— Не думаю, что на Земле Ты ожидала этого, — усмехнулся я.

— Конечно, нет, — согласилась брюнетка, — хотя теперь я понимаю, насколько жалобно, настойчиво, подсознательно, а порой и полностью сознательно, я жаждала этого.

— Понимаю, — кивнул я.

— Но тогда я ещё была не в силах понять того, каково это могло бы быть, каково это будет, быть ошеломлённой, принадлежащей и покорённой.

— Теперь Ты довольна? — поинтересовался я.

— Да, — призналась девушка, — полностью и с радостью.

— Но ведь это, так или иначе, не имеет значения, — улыбнулся я. — Не правда ли?

— Да, — кивнула она. — Я знаю это. Это не имеет никакого значения.

Я присмотрелся к морю, раскинувшемуся до самого горизонта. Ни единого паруса не виднелось на его искрящейся глади. Горизонт был чист.

— Но ведь Вы, и другие люди, — заметила девушка, — боролись против Агамемнона, тем самым помогая борьбе других кюров, настроенных против него. Разве Вы и ваши коллеги теперь с ними не друзья, не союзники?

— На мгновение мы ими были, — усмехнулся я. — Это было мимолётное пересечение интересов, момент, когда мы ехали по одной дороге.

— И что теперь, — спросила брюнетка, — эта дорога пришла к развилке?

— Думаю, да, — ответил я. — Кюры решительны и настойчивы.

— Но они доставили нас сюда, высадили здесь, живых.