Мечники Гора

Я не думал, что было бы мудро позволять ей слишком долго оказывать такой уход гореанскому мужчине.

Сесилия отступила и встала на колени около меня по левую руку.

— Рабыня Удовольствия, — одобрительно сказал Пертинакс.

— Да, — подтвердил я. — Она с Земли, как я уже говорил. Из того места, которое там называется Англия.

— Никогда не слышал о таком месте, — признался Пертинакс. — А она, правда, была там свободной?

— Правда, — кивнул я.

Он окинул брюнетку оценивающим взглядом, каким только гореанин может смотреть на рабыню, и однозначно заключил:

— Абсурд.

— Согласен, — поддержал его я.

— Ну и как она в деле? — полюбопытствовал Пертинакс.

— Теперь она знает, что она в ошейнике, — пожал я плечами.

— Отлично, — кивнул он.

В этот момент мне пришло в голову, что Сесилия будет замечательно выглядеть в камиске, в обычном, а не в турианском. Камиск — намного более открыт чем обычная рабская туника. Это — чрезвычайно простой и подходящий для рабынь предмет одежды, состоящий из одной узкой полосы ткани с прорезью для головы посередине, наподобие пончо. Его обычно подпоясывают одним или двумя оборотами шнура, завязанного слева, поскольку большинство рабовладельцев является правшами, на легко распускающийся узел, который можно развязать лёгким рывком. Этот пояс также можно использовать для того чтобы, чтобы связать рабыню. Обычный камиск, кстати, в городах редко носят публично. Думаю, что причины этого ясны.

— Из женщин получаются превосходные рабыни, — сказал Пертинакс, как мне показалось с тоской в голосе.

— Думаю, тебе это известно от ваших рабынь, — заметил я.

— Конечно, — кивнул он.

— Они рождены для ошейника, — добавил я, — и не будут цельными, пока не окажутся в нём.

— Верно, — согласился мой собеседник и вдруг, прищурив глаза, уставился в море и воскликнул: — Ай-и!

Я повернулся и тоже присмотрелся к горизонту. Рабыня дёрнулась было, но всё же осталась в прежнем положении, не посмев обернуться без разрешения.

— Парус, — прокомментировал я, рассмотрев вдали белый треугольник.

Судя по всему судно было с юга, а не севера. В Торвальдслэнде предпочитают квадратный парус. Ещё их отличает то, что обшивка их драккаров обычно выполнена внахлёст, что даёт более гибкую конструкцию, лучше приспособленную для плаванья в суровых условиях. У большинства южных судов, напротив, доски подогнаны встык, в результате они пропускают меньше воды внутрь корпуса. Также корабли северян используют одно рулевое весло, по крайней мере, обычно, тогда как у большинства южных судов — их два.

— Давайте-ка вернёмся в лес, — предложил Пертинакс с тревогой в голосе.

— Не думаю, что они могут разглядеть нас оттуда, — пожал я плечами, — но мы присоединимся к тебе через пару мгновений.

Сказав это, я наклонился, чтобы собрать свои вещи и кое-какие продукты, с которыми мы покинули судно Пейсистрата. Девушка тут же поспешила помочь мне.

— Ладони рук нашего друга? — негромко спросил я.

— Мягкие, гладкие, — шёпотом ответила Сесилия.

— Он не лесник, — заключил я.

— А кто же он, Господин? — полюбопытствовала она.

— Понятия не имею, — проворчал я. — Знаю только, что он — лгун и лицемер.

— Господин? — удивилась рабыня.

— Притворись, будто бы что-то уронила и теперь ищешь это, в песке, — велел я, и девушка принялась рыться в песке, просеивая его между пальцев. — Он никогда не видел Домашний Камень Порт-Кара. Он вовсе не покрыт резьбой и уж тем более не инкрустирован золотом. Это грубый булыжник, небольшой кусок гранита, всего-то чуть крупнее кулака мужчины. Он серый, тяжёлый, зернистый, не впечатляющий и не поддающийся описанию. Единственное, что его отличает от любого другого булыжника, первые буквы названия города, Порт-Кара, процарапанные на его поверхности остриём ножа.

— Откуда Вы знаете? — спросила Сесилия.

— Я сам их нацарапал, — усмехнулся я.

— То есть, он не из Порт-Кара? — уточнила она.

— По крайней мере, я так не думаю, — ответил я. — Кроме того, он не стал бы упоминать о двадцать пятом Се-Кара, если бы был из Порт-Кара. Уверен, что его не было ни на одном из кораблей бороздивших бурную, зелёную Тассу в тот замечательный и необыкновенный день.

— Значит, он вам не «брат по оружию», — констатировала брюнетка.

— Он мне такой же «брат по оружию», — усмехнулся я, — как Мирон Полемаркос из Темоса.

— Мне страшно, — призналась рабыня.

— Только не показывай своего страха, — предупредил её я. — К тому же, хотя мы и знаем, что он лгун и лицемер, но он может быть добрым лгуном и лицемером.

— Господин? — не поняла Сесилия.

— У меня есть подозрение, что он должен был встретить нас, — объяснил я. — В противном случае многое теряет смысл.

— Но тогда на кого он работает, кому он может служить, Господин? — задала Сесилия вопрос, мучивший меня самого.

— На мой взгляд, скорее всего, на Царствующих Жрецов Гора, — ответил я.

— Другой возможности никакой нет? — поинтересовалась она.

— Есть и другая возможность, — кивнул я.

— Господин?

— Кюры, — сказал я. — Но не те, с кем мы были союзникам. Другие. Координаты точки высадки могли быть и у других.

— Бывшие сторонники Агамемнона? — предположила Сесилия.