Мечников

Б. Могилевский МЕЧНИКОВ

Завейте вы, буйные ветры.

Несите вы горькую старость
Далеко за синее море!
Пусть будет зарок ей положен
В жилище входить к человеку.

Еврипид

Глава первая РАННЯЯ ЗАРЯ

Странный посетитель

Северные ветры принесли долгожданные морозы. Первым ледком затянуло лужи и трясины. В один из таких морозных дней по Екатеринославской улице Харькова шел юноша в большом, не по росту штатском костюме. Из-под пальто виднелись брюки, волочившиеся по земле.

Молодой человек миновал деревянный мост через маленькую и грязную речонку Лопань и стал подниматься по лестнице к зданиям университета. Он прошел мимо главного корпуса в университетский двор. Подойдя к группе студентов, юноша неожиданно высоким голосом спросил:

— Господа! Скажите, как мне пройти на кафедру сравнительной анатомии, к профессору Масловскому?

Студенты указали подъезд, куда нужно было направиться незнакомцу.

Юноша вошел в дом, поднялся на второй этаж и решительно зашагал по коридору, заставленному чучелами птиц, зверей и банками с заспиртованными рыбами. Это и было помещение кафедры сравнительной анатомии.

Служитель с огромными топорщащимися усами подошел к посетителю и грозно спросил:

— Вам кого тут надо, милостивый государь?

— Профессора Масловского.

— Пройдите в эту дверь, — указал служитель.

Молодой человек подошел к двери, постучал и, не дожидаясь разрешения, вошел в кабинет. За большим письменным столом сидел человек со строгими серыми глазами и седыми бакенбардами. Это был профессор Масловский.

Гимназист Илья Мечников все последние дни провел в лихорадочном чтении книги «Классы и порядки животного царства». Он впервые увидел стройную систему, в которой располагалось все бесчисленное разнообразие организмов. Теперь все, что он знал о животном мире, приобретало новый смысл. Рыбы, земноводные, птицы, млекопитающие, вплоть до человека, находили свое место в классах и подчинялись порядкам единой системы. Но всего более изумился Илья, когда на страницах многотомного труда по зоологии он познакомился с загадочным миром простейших организмов.

Мечников решил немедленно заняться научной работой в лаборатории. С этой целью, сменив свой гимназический мундир на штатское платье, он и пришел к Масловскому.

— Прошу садиться. Чем могу быть полезным, молодой человек? — ответив на приветствие Ильи, спросил профессор.

Мечников сел на краешек кресла и робко начал говорить:

— Я прошу, господин профессор, разрешения изучать под вашим руководством протоплазму…

Масловский холодно и немного иронически посмотрел на юношу.

— Я, господин профессор, прочел много книг по зоологии, и мне кажется недопустимым, что ученые, не зная простого, работают над изучением сложного. В книгах я познакомился с анатомией человека, по как живет мельчайшая амеба или инфузория, там не написано. В чем сущность жизни и какова роль протоплазмы во всех клетках организмов — об этом нигде не сказано. Вот я и хочу поискать ответа на эти вопросы.

— Вы правы, молодой человек: не зная простого, нельзя изучать сложного. Именно поэтому я вам советую сначала окончить гимназию, а потом уж приходить к нам изучать то, что вы хотите. Идите домой, смените этот шутовской костюм на форму гимназиста и пока забудьте дорогу в университет.

Масловский поднялся из-за стола, давая понять сконфуженному юноше, что разговор окончен.

Низко опустив голову, Илья прошел по университетскому двору, спустился по лестнице к деревянному мосту через Лопань и побрел к своему дому.

Холодное зимнее солнце скрылось на западе. Тусклые масляные фонари еле освещали здания университета. В деканате физико-математического факультета, в ожидании начала заседания, собрались профессора.

Александр Федорович Масловский рассказывал своему коллеге профессору физиологии Ивану Петровичу Щелкову о необычном посетителе, который сегодня побывал у него на кафедре.

— Облачился в костюм с чужого плеча, штаны волочатся по полу и с места в карьер: «Хочу, — говорит, — изучать под вашим руководством протоплазму…» Я посоветовал молодцу немедленно идти в гимназию и не являться в университет ранее ее окончания.

Щелков спросил Масловского, не назвал ли свою фамилию гимназист.

— Как же, отрекомендовался Ильей Мечниковым.

Щелков на секунду задумался, а затем сказал: