Мечта

Теперь я могу его разглядеть. Лет тридцати. Одет в обтягивающую, мокрую от пота, черную майку, тренировочные штаны и кроссовки. На сильные и мускулистые плечи накинуто белое махровое полотенце. Темно-русые волосы, частично собранные в пучок на макушке, вьются мелкими мокрыми кольцами у основания шеи, над ушами и широким лбом, перевязанным черной лентой. Черты лица резкие, даже грубые, но приятные, из-за теплого и прямого взгляда серо-зеленых глаз, и улыбки, которую не портит даже шрам – справа по линии подбородка. В нем чувствуется сила и уверенность. Не обычного мужчины, а воина, благородного рыцаря из девичьих грез и романтических сказок.

– Я так сильно тебя напугал? – с притворной заботой спрашивает он, подсаживаясь ближе. Зачем-то щупает мой ледяной лоб.

– Н-нет, – отвечаю я и качаю головой, заставляя его убрать руку. – Растерялась почему-то. – Пожимаю плечами.

– А… со всеми бывает. – Улыбается, аккуратно убирает выбившиеся из моей косы локоны за уши, случайно касаясь тыльной стороной ладони моей щеки. – Так лучше. Кожа у тебя приятная.

– А ты со всеми ведешь себя так фамильярно? – Зло фыркаю я и отодвигаюсь от него, как можно дальше, на самый край мата, спиной к нему. Намеренно игнорирую и продолжаю наблюдение за Алией, сражающейся с новым противником.

– Не знаю, – широко улыбаясь, он садится рядом, вытягивая свои длиннющие ноги. – Я сделал, что-то не так? Прости. Не хотел задеть твои девичьи чувства, неваляшка.

Я резко поворачиваюсь, и снова вижу эти потрясающие глаза и поддразнивающую насмешку в них.

Черт! И почему я так остро на все реагирую? Прямо тургеневская барышня.

– Да, нет, ничего. Переживу уж как ни будь… О! Алия!!! Молодец!! Браво!!! – кричу я, когда очередной противник Солнечной Девочки повержен и, притворно громко охая и вздыхая, лежит на спине.

– Скольких уже победила твоя подружка? – почти шепотом, у самого уха, спрашивает парень, придвинувшись еще на несколько сантиметров ближе ко мне.

– Не знаю, – делаю вид, что ничего не заметила. – Двенадцать. – Пересчитываю поверженных.

– Она профессионалка?

– Нет, но занимается с десяти лет. Хотя… последние три года от случая к случаю.

– То есть она не в лучшей форме?

– Наверное…

– И ты веришь, что эти парни, – он кивает головой в сторону мальчишек, взирающих на Алию, как на богиню, спустившуюся с небес, – не могут ее победить? Учитывая, что все они принимали участие в тех или иных международных соревнованиях.

– Серьезно? – Я только теперь замечаю хитрые и довольные искорки в глазах тех ребят, лица которых могу видеть. – Ах, они… – я весело смеюсь. – Ох, почему я сразу не догадалась? – Я машу рукой Всеволоду Захаровичу, который оборачивается на мой смех, как и пятеро его учеников. На лицах парней я вижу понимающие ухмылки, обращенные уже к моему соседу по татами. Всеволод Захарович почтительно наклоняет голову в знак приветствия, и одобряюще улыбнувшись, вновь сосредотачивает все внимание на дерущихся – Алие и своем семнадцатилетнем внуке, который, по всей видимости, не может допустить победы женщины даже в шутку.

– Наверное, потому, что смотреть на парней побежденных красивой девушкой намного приятнее.

– Разумное предположение. – И, чувствуя, что Алие становится трудно удерживать захват или босые ноги скользят, кричу: – Алия! Алия! Не сдавайся, моя девочка!

– Ты тоже занимаешься?

– Дзюдо? Нет. Я беру уроки самообороны, но не здесь.

– Тогда в школе, как оказалась? Я не видел тебя раньше. И подружку тоже.

– О, мы пришли в гости к Всеволоду Захаровичу и он уговорил Алию продемонстрировать свои умения. Все-таки она хороша! – я снова хлопаю в ладоши громче всех. – И как не устала?

– Да, они и в полсилы с ней не сражаются, – усмехается он. – И все-таки, она, и вправду, в хорошей форме. А откуда знаете Всеволода Захаровича?

– В парке познакомились, вместе бегаем. А ты? Он и твой учитель?

– Нет. Но приходилось уроки брать, – он усмехается, будто вспомнив что-то забавное.

– О, а ты зачем сюда пришел? Позаниматься?

– Я вообще-то уже отзанимался, – он потягивается всем гибким мускулистым телом, – Хожу сюда в тренажерный зал. Поднялся поболтать, а тут такая красота, – он насмешливо качает головой и, кивает в сторону Алии… поверженной. Тяжело дыша, она лежит на спине, подняв руки вверх. Не прикасайтесь. Но не тут-то было. Парни, как по команде, налетают на Алию, поднимают ее на руки и качают, чествуя, как победительницу. Алия визжит и смеется, умоляет отпустить. Наконец, мальчишки, вняв ее мольбам, опускают на пол, позволяя учителю поддержать ее.

Я встаю, забыв про соседа, бегу к Алие. Сжимаю в объятиях, расцеловываю в раскрасневшиеся щеки, глажу по мокрым волосам.

– Ты была великолепна! – говорю я. – Правда, Всеволод Захарович?

– Да, – соглашается он с улыбкой.

– Черт! Да не один из них даже не пытался сразиться со мной по-настоящему! – Алия топает босой ножкой. – Так не честно, парни! НЕЕЕЕ ЧЕСТНО! Слышите!

В ответ раздается дружный мальчишеский смех. Крича слова прощания учителю и восхищенные комплименты Алие, ребята уходят.