Мечта дилетантов

– Вы сами можете ответить на этот вопрос, – устало предложил Дронго, – я сейчас нарисую его портрет и вы сами назовете мне его имя. Итак, это человек, работающий в вашем банке на ответственной должности. Он хорошо знает Алдону по прежней работе. Он имеет доступ к президенту банка и именно он уговорил вас дать двухдневный отпуск Паушкину для устройства личных дел.

Гельдфельд беспокойно шевельнулся, но ничего не спросил. Дронго продолжал говорить.

– Он посоветовал другому высокопоставленному сотруднику подсказать Абасову обратиться в частное детективное агентство «Осирис», так как сам несколько раз пользовался его услугами, наблюдая за нужными ему людьми. Он купил два телефона на чужие имена, чтобы иметь возможность звонить Абасову и его супруге. Наконец, именно он был на пятом этаже в тот момент, когда туда поднялся Радик Файзулин. Он был вместе с вами на приеме в немецком посольстве, после чего поехал не домой, а решил убить Алдону. Наконец он мог просто понравиться Алдоне, которая могла решить, что он вполне соответствует ее «высоким запросам». И самое главное – этот человек не хотел, чтобы Ахмед Абасов стал первым вице-президентом...

– Это были вы, Дмитрий Григорьевич? – спросил изумленный Гельдфельд, обращаясь к Ребрину.

Тот покачал головой, устало выдыхая воздух. Он попытался что-то сказать, но начал хватать воздух губами.

– Воды! – крикнул Иосиф Яковлевич. – Дайте ему воды!

Катусев вскочил со своего места, схватил бутылку минеральной воды и налил ее Ребрину, протягивая стакан. Тот схватил стакан, выпил воду. Немного отдышался.

– Нет, – тихо сказал он, – я ничего такого не делал. Как я мог задушить молодую и сильную женщину? Неужели вы еще не поняли, что это был не я?

– Это я посоветовал Ахмеду Нуриевичу обратиться в детективное агентство, – сказал побледневшими от волнения губами Орочко, – но я сам никогда не пользовался их услугами. Мне о них рассказали...

– Вы меня не дослушали, – продолжал Дронго, – этот человек математик, как и вы. Он умеет отлично считать все варианты и все возможные ходы. Он прекрасно понимал, что Ребрин должен скоро уйти. А на его место нужен первый вице-президент. И брать «варяга» со стороны вы не захотите. Значит, ему нужно было сразу, одним выстрелом убить двух зайцев. Он убирал опасного конкурента и становился единственным кандидатом на должность первого вице-президента вашего банка. Это Ральф Рейнхольдович Лочмеис, – и Дронго показал в сторону вице-президента банка.

Клычкова испуганно охнула. Юницкий ошеломленно открыл рот. Гельдфельд нахмурился. Неужели он до такой степени не разбирался в людях?

– Это правда? – спросил он, обращаясь к своему вице-президенту.

– Провокация и клевета, – заявил Лочмеис, – у него нет никаких доказательств, и поэтому он придумал такую историю.

– Это вы сказали мне, что Абасову нужны специалисты из частного охранного агентства. И вы рекомендовали мне сказать ему об «Осирисе» и дали их телефон, – неожиданно закричал Орочко, показывая на Лочмеиса.

– А кто тогда попросил меня предоставить отпуск Паушкину? Кажется, тоже вы? – вспомнил Иосиф Яковлевич.

– И это доказывает, что я убийца? – Лочмеис покачал головой. – Неужели вы верите в примитивный рассказ этого полуадвоката-полусыщика7 Какие у него есть доказательства?

– Есть, – сказал Дронго, – у меня есть доказательства. Во-первых, вы два раза звонили со своего телефона в Санкт-Петербург именно в тот отель, где остановились Алдона и ее подруга. Это была ошибка, но вам не хотелось лишний раз использовать купленный мобильный аппарат. Во-вторых, именно вы настояли на переводе Паушкина в центральный аппарат. А значит, вы знали о прежних отношениях Алексея Паушкина и Алдоны Санчук. Отсюда я могу сделать очень неприятный вывод, что у Алдоны был не только один любовник – наш известный актер. Но и господин Лочмеис. Это было вполне в духе Алдоны, иметь мужем одного вице-президента и любовником другого. Насчет фотографий, которые сделал Юницкий, вы могли узнать либо от него, либо от самой Алдоны. После чего вы обратились к нашему прославленному актеру с просьбой продать эти фотографии. Они были последним доводом, окончательно добившим Абасова. Вы все рассчитали с чудовищной логикой настоящего провокатора. Между прочим, Яго из известной трагедии тоже начал свои гнусные действия именно из-за того, что руководителем флота был назначен Отелло, а его лейтенантом Кассио, которых он не любил.

И еще один очень интересный штрих. Такой лингвистический прокол нашего друга Лочмеиса. Дело в том, что он взял оба телефона на две типичные русские фамилии – Иванов и Петров. Первые фамилии, которые пришли ему в голову. Но если бы эти телефоны покупали русский Ребрин или белорус Орочко, они бы наверняка сказали другие фамилии. Сработал стереотип мышления Лочмеиса, которого он так боялся.

– Интересно, какие фамилии назвал бы еврей Гельдфельд? – спросил сам Иосиф Яковлевич.

– Я думаю, что не еврейские и не немецкие во всяком случае, – ответил Дронго.