Мечта футболистки

Лиса, сама не заметив как, стала замедлять шаг. А потом и вовсе остановилась.

– Что еще? – спросил Морозов.

– Это не иллюзии. Это правда. Я сделаю это. Я добьюсь своего. – Она посмотрела на него исподлобья.

– Опять двадцать пять! Давай закроем эту тему, о’кей?

– Нет, не закроем!

– Что за детское упрямство? Что ты от меня хочешь?

– Чтобы ты поверил в меня!

– А если я не верю, что ты станешь футболисткой, то что?

Лиса растерялась. Она испугалась, что может потерять его. Потерять прямо сейчас. Что если она скажет, что… А что она скажет? Что либо он в нее верит, либо она уходит? А готова ли она прямо сейчас разорвать с ним отношения? Ведь она же его любит…

– Ладно, ладно… – Она опустила глаза. – Прости меня. Я совсем помешалась на своем футболе. Я больше не буду о нем говорить.

– Вот так-то лучше! – Он взял ее ладонями за лицо, поднял ее голову, посмотрел в глаза. – Не плачь. Пойдем в кафе, я куплю тебе твое любимое пирожное.

Прошло несколько дней. Они снова встречались. Снова Лиса помогала Морозову с английским, снова они бродили по городу, говорили обо всем, кроме футбола. Но что-то внутри скребло ее, точило-подтачивало, мешало радоваться жизни, каникулам, отношениям с парнем, которого она любила.

Как же в эти дни Лисе не хватало Танчика! Она скучала по ней. По Шекспиру, Ежику Жене, по прямым и четким высказываниям, по новым книгам. Но звонить первой ей не позволяла гордость – игра в лидершу. А ведь, положа руку на сердце, Лиса знала, что подруга тогда была права… Но признаться в этом даже себе самой она не могла.

А еще Лиса боялась, что Танчик ей откажет. Ведь, в отличие от нее самой, подруга после совместных тренировок стала больше общаться с одноклассницами. Лиса наблюдала в классе, что у той появились какие-то дела с Машкой Прохоровой, знала, что пару раз точно Танчик ходила на рок-концерты с Аней, что она была в гостях у Ларисы, и та ее замечательно постригла. Подружка делала все то, что собиралась сделать она, Лиса: она узнавала одноклассниц, общалась с ними. Лисе было завидно и страшно: а вдруг она больше не нужна Танчику?