Не дожидаясь реакции на свою колкость, я выбежала с кухни. Слезы уже текли по щекам, сердце колотилось, в голове стучало. Чертово старичье! Они только что сломали человеку жизнь и даже не поняли этого!!!
«23.06.10 г.
…А еще нас с Сашей все больше волнует дочка. Последнее время она слишком много читает женские журналы, смотрит телевизор и, главное, верит всему, что там пишут и говорят. Опасаюсь, как бы модные образы и рекламные предложения не заменили ей собственные мозги. А ведь сейчас немало девчонок, с которыми это уже произошло! Можно было бы, конечно, не разрешать ей смотреть передачи про красивую жизнь, но, как известно, запретный плод сладок. Да и Уля уже не ребенок. Прямо не знаю, что делать… Боюсь за нее…
Сегодня был инцидент по поводу какого-то очередного платья, которое она присмотрела. Да, одежда и всякие покупки – это еще одна беда. Мне кажется, Уля превращается в какого-то шопоголика, цель жизни которого – потреблять и потреблять как можно больше. Неужели мы ее упустили? Да, это наша вина. Слишком стремились сделать карьеру, посвящали все время работе, мало общались с дочерью, думали, что деньги и подарки заменят родительское внимание… Неужели ничего уже нельзя исправить? Вчера говорили об этом с мужем, он согласился, что надо принимать меры. Условились не выполнять очередной каприз. И вот – так и сделали, когда сегодня она завела речь о новом платье. Конечно, был крик, слезы, хлопанье дверями. Уля до ночи сидела одна в своей комнате, плакала. Сейчас думаю: может, мы неправильно поступили? Плюс-минус одна покупка – это ничего не изменит (хотя, судя по ее описанию, платье совершенно не стоит тех денег, которые за него хотят). Но как опустить Улю с небес на землю? Как сделать, чтобы она поняла, что жизнь – это не только вечеринки и модные показы? Похоже, Уля привыкла получать все легко, просто и думает, что так будет вечно. Страшно представить, что с ней станет дальше…»
Глава вторая,
в которой появляются одна обыкновенная девчонка и три сногсшибательные красотки
Гадкий металлический скрежет разносился по всему двору. В нем слышалось что-то мрачное, безысходное – именно такое настроение, которое царило в моей душе. Хотя попа с каждым годом все труднее пролезала в детский стульчик старых, скрипучих качелей, я всегда предпочитала сидеть именно на них, а не на какой-нибудь там лавочке для бабулек. Ноги мои были уже слишком длинными для того, чтобы по-настоящему качаться на этом устройстве: они постоянно цеплялись за землю. Оставалось только совершать ленивые колебательные движения взад-вперед, отклоняясь от центра не более чем на полшага и перебирая ногами по земле. Впрочем, для адского скрипа и этого было достаточно.
– Как дела? – спросила Танька, сидевшая на соседних качелях.
С лучшей подругой я могла позволить себе быть откровенной. Так что, немного подумав, ответила:
– Плохо.