Мечта идиота

– Пристегните ремни, ребята, сейчас полетаем! – скомандовал Константин, прибавил скорость, а когда убедился, что преследователи прижались ближе, чтобы не потерять «клиента» в темноте, вдруг резко тормознул – с разворотом, так, что колеса с визгом и черными следами на асфальте скользнули по дороге, и затем рванул машину вперед, к не успевшим вовремя затормозить противникам. Те поняли цель маневра, когда до их машины оставалось метров десять, включили заднюю передачу, попытались увернуться, но у них ничего не вышло. «Лагуна» догнала «Форд» и на скорости около сорока километров в час ударила его в левый бок, смяв арку крыла, согнув колесный диск и полностью лишив способности передвигаться. Сама «Лагуна» пострадала на удивление мало – разбита правая фара, примято крыло. Получилось, как в «драке» пасхальными яйцами, – ударное яйцо почти всегда остается целым. Наверное, этому есть какое-то научное объяснение, но Константин его не знал. И, честно сказать, знать не хотел.

Он не стал выходить из машины и не попытался вытащить из «Форда» тех, кто там сидел, – получить пулю в живот ему совсем не улыбалось. Впрочем, как и в другие, не такие болезненно-нежные, но не менее дорогие ему части тела. Потому Константин включил заднюю передачу, развернулся и поехал туда, куда было нужно, то есть на виллу.

У ворот виллы он и Маша расстались с Зильберовичем – молчаливым и расстроенным. Оставлять его ночевать на вилле Константин не захотел. У него на это были свои причины. Зильберович снял номер в отеле – вот пускай туда и едет.

Константин пошел к себе в комнату, Маша – к себе. Они так и не спали вместе, хотя секс у них все-таки случался. Константин отговорился тем, что любит спать один – привычка такая, – а если захочет секса, то обязательно к Маше придет. Маша не возражала, потому что на самом деле тоже любила спать одна. После хорошего секса – само собой разумеется.

Он выжидал еще часа три, до тех пор пока багамская ночь полностью зажала острова черными мохнатыми лапами. Ему не хотелось спать – совсем. Во-первых, по российскому времени сейчас уже утро. Во-вторых, нервы его звенели, как натянутые струны. Он не знал, получится ли у него сделать то, что задумал, но не сделать этого не мог. И чем закончится его авантюра, тоже не представлял.

Но не боялся. В крайнем случае уйдет в портал – вместе с Машей и Зильберовичем. Плевать, что они узнают о его тайне, – своих бросать нельзя! Да и не своих – тоже…

А потом он встал с постели, надел заранее приготовленный, принесенный из дома комбез, балаклаву, положил в карманы два пистолета «ПСС», надел пояс с ножом и кобурой, из которой торчал кольт, и, встав посреди комнаты, открыл портал в спальню председателя банка.

Он хорошо его запомнил. И бородавку на верхней губе, и конфигурацию морщин на смуглом лбу, и все это его круглое, лоснящееся лицо, сверкавшее белизной искусственных зубов. Так что отыскать этого человека в «банке данных» Мироздания не составило ни малейшего труда.

Горел тусклый ночник, занавеси колыхал ночной ветерок с моря, и человек, который ограбил Константина больше чем на сто миллионов долларов, тихо похрапывал в своей постели, легонько улыбаясь во сне улыбкой хорошо потрудившегося, довольного собой крестьянина, намолотившего отличный урожай зерна. Хорошо потрудился, точно! Теперь ему можно до конца жизни больше и не трудиться.

Константин подошел к постели, еще раз внимательно всмотрелся в лицо этого человека, а потом коротко и сильно ударил его в челюсть. Не так сильно, чтобы сломать кость или выбить зубы, но хлестко, умело, лишая сознания и соответственно – любой возможности сопротивляться. Тут же сунул ему в рот кляп – нашел возле постели сброшенные носки, – разорвал на полосы простыню и получившимися лентами связал руки и ноги. Снова открыл закрытый ранее портал и почти без усилий переправил объект на свою виллу, бросив его на пол возле двери. Немного подумал, не вернуться ли за женой этого типа (она должна спать где-нибудь рядом, в соседней комнате), но решил пока ее не трогать. И не потому, что он не бандит-киднеппер, и не потому, что «это нехорошо!». Просто пока не нужно, лишняя суета ведет к увеличению шанса на возникновение шума. Пока была такая возможность, шума следовало избегать.

Оттащил довольно-таки увесистого пленника в гостиную, предварительно закрыв там окна и двери. Так, на всякий случай. Все равно придется вынимать у него изо рта кляп. А вдруг начнет орать? Крики в ночной тишине слышно издалека, не дай бог кто услышит. Вызовут полицию, и тогда… тогда все будет довольно-таки плохо. И сейчас совсем не восторг, но… пока все проходит в разумных пределах.

Привязал так и не очнувшегося председателя к стулу разорванной на полосы, захваченной с собой простыней. Ноги – к ножкам стула, грудь – к спинке. Нормально, крепко привязал!