Мечта хранимая

Зарычав, инферналка выбежала из комнаты, не забыв напоследок как следует хлопнуть дверью. Я тоже со злостью ударил в дверцу платяного шкафа, сбрасывая напряжение.

Что-то странное с ней творится. Сам по себе скандал проблема небольшая – но по какому поводу! На несколько дней на Оре замыкались все управленческие цепочки, она становилась вторым человеком в государстве, совершенно официально, без хитростей. А она, видите ли, недовольна этим, потому как бегать по лесам и полям за любителями стрёмных перфомансов ей нравится больше. Может быть, это действительно её прирождённый формат работы, в отличие от аппаратных дел, но посылать её на первое же нестандартное задание не вариант. Пусть, во-первых, привыкнет к непосредственным обязанностям, прежде чем переходить ко всему остальному. А во-вторых, усвоит мысль, что последнее решение в вопросах о том, кому здесь чем заниматься, остаётся за мной. Иначе так, как получилось сейчас, будет постоянно.

Ещё немного поворчав мысленно, я закончил приготовления и, захватив ножны с боевым мечом, вышел и направился в сторону взлётной площадки.

– Князь! – рявкнул один из гвардейцев, следивший за лестницей. Весь отряд, до этого стоявший свободно и общавшийся между собой, в секунду построился двумя рядами по десять человек. Поднявшись на площадку, я встал перед строем и оглядел бойцов в чёрном с сиреневыми элементами обмундировании.

Личная гвардия, элита из элит. Насколько обычные гвардейцы превосходили армейцев, настолько же личная гвардия должна была превосходить их самих. По силе, по ловкости – по всем параметрам. Кроме разума, чтоб не чувствовать себя совсем уж ничтожеством рядом с ними.

Единственным их офицером был князь.

– Все готовы? Хорошо. Тогда сейчас делаем вам транспорт и отправляемся.

* * *

Личная гвардия, как я себе её представлял, – огромная и при этом особая ответственность. Это не армия, последнее средство в отстаивании интересов Родины, у которой жизнь складывается из боевых столкновений и подготовки к ним. Не элитные гвардейские отряды, призванные затыкать самые крупные дыры и решать те задачи, с которыми никто не смог справиться до них. Это голос и рука царя, так же как сам царь – голос и рука всего государства.

В отношении своего личного отряда я не стал замыкаться в тщеславии и не пожалел создать им летающих животных. Тигр, отвыкавший от собственной уникальности, периодически косился на летевших по бокам от него угольно-чёрных пантер с того же цвета крыльями, словно прикидывая, чего от них ждать. Те на проявления интереса никак не реагировали ввиду урезанного эмоционального диапазона – мало ли в какие передряги придётся их отправлять? Это были скорее боевые машины, чем животные.

Я чувствовал, что сильно потратился на всё это. В момент материализации образа то ли в теле, то ли в сознании, то ли вообще в подсознании вдруг появилось ощущение, трактовалось которое однозначно: потенциала осталось не так много. Не то чтобы край, но теперь бросаться энергией направо-налево не получится.