Мечта мужчины, или 129 килограммов нежности

Тем не менее с каждым днем я заходила все дальше и дальше. Иногда на меня что-то находило, и я принималась рассказывать новые подробности из своей прошлой лжежизни. Это тоже была игра — я сочиняла сказку про учительницу Анну, а Юра мне верил.

И вот однажды я поняла, что наконец-то зашла в тупик и надо что-то делать. Об этом даже подумать было страшно, но, похоже, настал тот момент, когда я должна была, собрав остатки мужества в кулак, разрубить этот узел. Я не знала, как именно это должно было произойти. Расстаться с Юрой и продолжать учительствовать? Или решиться на радикальный поступок — собрать вещи и переехать в другой городок, где меня никто не знает и никто не ждет.

Ясно было одно — пора что-то решать. Потому что однажды Юра сказал:

— Вот что, Аннушка. Я долго думал о нас с тобой. И пришел к выводу, что пора развивать наши отношения.

— Что? — растерялась я. Я сразу уловила сигнал опасности. Сердце влажной жабой плюхнулось в желудок…

— Сколько это может продолжаться? Я так больше не могу. Я тебя люблю.

— И я. Я тоже тебя люблю.

— Дорогая моя, — он прижал мою голову к своей груди. Рост у меня немаленький. Но Юра все равно выше на полторы головы. И целый час можно рассказывать о том, как же это здорово — стоять, прислонившись к нему, почесывая кончик носа о его свитер грубой вязки. Я бы миллион лет вот так простояла, честное слово.

— Юрочка, может быть, не будем сейчас об этом?

— Нет. Будем. Аня, переезжай ко мне.

Он напряженно ждал моего ответа. А я закрыла глаза и считала секунды. Я умоляла время остановиться.

— А разве нам сейчас плохо?.. Я боюсь, что быстро тебе надоем, если мы будем жить вместе.

«Ага, ври больше, Аннушка так называемая! Скажи лучше, что боишься проговориться во сне. Боишься, что врастешь в него так сильно, что не сможешь не признаться».

— Никогда. Я это чувствую. Ты мой человек. Я сразу понял. Такое раз в жизни бывает.

— А твоя жена?

— Бывшая жена, — раздраженно уточнил он. — Юлька баба неплохая. Но это совсем не то… Анечка, выходи за меня замуж…

Ну вот и все. Приговор прозвучал. Он назвал пароль, услышав который я должна была немедленно покинуть его город и его жизнь. Я могла обманывать кого угодно, хоть саму себя. Но я не имела права обманывать человека, который смотрит на меня вот так, голос которого дрожит от концентрированной нежности.

— Юрочка, ты же знаешь, мой паспорт…

— Слушать больше ничего не хочу про твой паспорт! — нетерпеливо перебил он. — Это не проблема. Поедем в Москву и сделаем тебе новый паспорт, в конце концов. Это неделю займет.

— Здесь все гораздо сложнее…

Его лицо окаменело.

— Ты не хочешь разводиться?

— Нет! — вот дернул меня черт наврать про мужа. Не могла придумать что-нибудь другое… Хотя откуда мне было знать, что так все получится. — То есть хочу! Конечно, хочу. Но здесь все гораздо сложнее, чем ты можешь себе представить…

— Иногда мне кажется, что ты пудришь мне мозги.

Он внимательно смотрел на меня, и кто бы знал, чего мне стоило выдержать этот взгляд. Глаза отводит виноватый, так что я упорно играла с Юрой в «гляделки».

— Юрочка, поверь мне, я тебя люблю. Но обстоятельства…

— Да я слышать не хочу ни про какие обстоятельства! — вскипел он.

В тот день Юра выглядел плохо. Небритый, заспанный, бледный — работа в ночную смену оставила на его лице свои следы. И вот, вместо того, чтобы спокойно отсыпаться дома, он пригласил меня в кафе-мороженое. Кафе это считалось самым модным и романтичным местом в городе, оно открылось недавно и было оформлено в стиле «дешевый хай-тек». Металлическая барная стойка, неудобные трехногие табуретки и низкие черные столики. Мне всегда было интересно взглянуть на хозяина этого заведения. Интересно, чем руководствовался сей эстет, открывая подобное местечко в крошечном провинциальном городе? Хотя в любом случае он своего добился — местная молодежь быстро сделала кафе привилегированным местом для свиданий — благо, и цены позволяли.

И вот мы сидели друг напротив друга, и я смаковала бананово-клубничное мороженое, а Юра пытался взбодриться с помощью чашечки растворимого кофе. Передо мной на столе лежал букет хризантем — Юра купил его на станции. Он вообще был не похож на местных мужиков, которые считали, что ухаживания за женщиной могут вполне ограничиться парочкой сальных, щедро сдобренных матерком острот и хлопком пониже поясницы. Юра же иногда дарил мне цветы, ему нравилось смотреть, как я зарываюсь лицом в пышные букеты.

— Анечка, я не понимаю, что происходит? Что ты за человек? Появилась из ниоткуда…

Как он был прав. Появилась из ниоткуда и вынуждена сбежать в никуда. Если он, конечно, не замолчит немедленно…

— Когда-нибудь я все объясню…

— Нет, не когда-нибудь, а прямо сейчас! — настаивал он.

— Юра…

— Что Юра? — он говорил спокойно, но на его лице проступили красные кляксы. — Думаешь, я не понимаю, что происходит? Совсем я дурак, да?

— Да что ты можешь понимать?!

— У тебя другой мужик, вот что! — выпалил он, ударив ладонью по столу.