Мечта о Крылатом Коне (сборник)

Так вот – мама-дракониха улетела на охоту, а в это время дракончик задумал из яйца вылупляться. Этому его никто не учил, и скорлупу он начал пробивать не головой, как положено, а лапками. А как лапки на воле оказались, он сразу начал прыгать, да из гнезда-то и выпрыгнул. И покатился он вместе с яйцом вниз, в ту самую долину, где дон Пирамидон перед принцессой храбрился, рассказывал о том, как он в одиночку пятерых вампиров завалил. Тут яйцо до них и докатилось. Дракончик чихнул, и скорлупа рассыпалась возле самой кареты. И хоть был он младенцем-несмышленышем, а карете той размером никак не уступал.

– Ой! Дракон! – обрадовалась Таня. – Можно я его поглажу?

А дон Пирамидон хоть и испугался, но раз принцесса рядом была, сразу в бой кинулся, на ходу из чехла новое копье доставая. Но, как известно, чих никогда не приходит один… И дракончик чихнул снова, да так, что рыцаря на полсотни локтей отбросило. Упал он на верстовой камень, что у дороги лежал, да и помял все свои доспехи. А оруженосцы так и не проснулись, видно, за ночь умаялись.

Тут министр, бороду к самому носу подвинув, к принцессе подскочил и говорит:

– Ваше Высочество! Скоро его мамаша прилетит, и тогда нам всем не поздоровится! Давайте быстренько назад вернемся, а с ней пусть дон Пирамидон разбирается, раз он такой храбрый.

– Нет уж, – ответила Таня, – если птенчик из гнезда выпал, надо его обратно вернуть.

Начала она в оруженосцев камушки кидать, чтобы разбудить их побыстрее. Как ни крепко они спали, но с принцессой даже во сне не поспоришь. Повскакивали они и сразу же за работу взялись. Сначала будку с кареты свалили, на ее место дракончика пристроили, лошадей распрягли, сами за оглобли схватились. Так и тронулись в путь к драконьему гнезду. Оруженосцы повозку тянули, кучер-министр, сидя на козлах, на них покрикивал, если не туда сворачивали, принцесса дракончика по головке гладила, чтобы тот не ворочался, а то повозка перевернуться могла. А дон Пирамидон, опираясь на обломок копья, ковылял сзади, думая о том, что в таких мятых доспехах ему никакого королевства не завоевать, а если и завоюет, то все подданные будут на него пальцем показывать и смеяться.

А когда до гнезда не больше версты осталось, дорога кончилась, и оруженосцы дракончика на себе дальше потащили, только всё оружие им побросать пришлось. Но до возвращения драконихи успели они младенца в гнездо вернуть.

Когда дракончика на место посадили, Таня напоследок его по головке погладила, и тут-то у него глазки раскрылись. Увидел он принцессу и лизнул ее от души шершавым язычищем, так что она чуть было чувств не лишилась, но кучер ее вовремя подхватил. Успела она только на прощание ручкой помахать и крикнуть:

– С днем рождения, дракоша!

Возвращаться под гору было легче… Повозка сама вниз катилась. Оруженосцы оружие собирать не стали, мол, не на войну идем, а домой возвращаемся. Принцесса рядом с кучером сидела, тут же рядом и дон Пирамидон лежал, постанывая да покряхтывая.

– А вы заметили, Ваше Высочество, – говорил он слабым голосом, – как храбро я бросился в бой, защищая Ваше Высочество?!

– А как же, мой дорогой рыцарь, – отвечала Таня вежливо. – Только, наверное, мне придется запретить своим фрейлинам чихать в вашем присутствии…

Сон принцессы Тани

Старый король Сам-Сусам ушёл в очередной отпуск и отправился к Южным морям погреть на золотом песочке свои старые кости, взяв с собой половину свиты. Он бы взял и вторую половину, если бы принцесса Таня не отказалась его сопровождать, заявив, что хоть она уже очень большая девочка, но старых костей у нее пока нет и греть ей на золотом песочке совершенно нечего. Так и пришлось кучу народу оставлять в столице – за принцессой приглядывать. Но в королевском дворце было столько комнат, закоулков, тайных ходов, что никаких глаз не хватило бы за Таней уследить.

Однажды утром первая фрейлина донна Дуся пошла будить принцессу и вместо Тани обнаружила на кровати записку: «Милые придворные, не волнуйтесь. Мы с моим конем Борькой отправились погулять. Через недельку, может быть, вернёмся…»

Никто не стал поднимать по тревоге дворцовую гвардию – все знали: Таня неуловима, а Борьку не догонит ни один другой конь в королевстве…

У Северных ворот принцессу ожидали два рыцаря – дон Кост-Юм и дон Мак-Кинтош, которые избрали Таню дамой сердца и все ее капризы исполняли. А если кто сомневался, что Таня всех прекрасней и милей, – тех они вызывали на поединок.

– К вашим услугам, принцесса! – сказал, припав на колено, дон Мак-Кинтош.

– Приказывайте, прекраснейшая! – геройски воскликнул дон Кост-Юм. Это было очень рискованно, ведь Таня могла приказать всё что угодно, например, достать птичьего молока или поймать ей маленького дракончика.

– Поедем в город Колдунов! – решительно сказала принцесса. – Я там ни разу не была.

– Но, Ваше Высочество, – изумился дон Мак-Кинтош, – там же вас могут превратить в лягушку. Этим колдунам закон не писан!