Мечта о Просвещении. Рассвет философии Нового времени

Хотя Декарт и пишет, что уверенность в собственном существовании есть «первый принцип» его философии, это всего лишь говорит о первом несомненном факте, который он решил для себя принять, а вовсе не о том, что на нем все основывается. На самом деле Декарт ничего не выводит из собственного существования. Напротив, он задается вопросом, можно ли распорядиться этим фактом так, чтобы схожим образом выявить и другие. Секрет этой уверенности в том, что она требует «ясного и отчетливого представления о том, что я утверждаю»[41]. Важно, что затем Декарт вводит Бога. Удовлетворив себя разными философскими аргументами бытия Божьего, Декарт заключает, что этот Бог, будучи добрым, не позволит своим созданиям всерьез заблуждаться при условии, что они проявят определенную сдержанность и ограничат свои познания только тем, что можно ясно и отчетливо принимать за истину. Таким образом, система знаний Декарта зависит не от его собственного существования, а от существования Бога.

После того как существование Бога было благополучно установлено, Декарту оставалось лишь обнаружить, что именно «интеллект предъявляет как ясное и отчетливое», и оставаться в этих пределах[42]. Как много интеллект может поведать о материи? Доброта Бога достаточна, чтобы гарантировать существование некоторой физической реальности. Декарт говорит, что он настолько расположен верить в обусловленность чувственного восприятия объектами вне его, что Бога следовало бы признать крупным обманщиком, если бы это было неправдой. Однако Декарт оговаривается по поводу этих объектов: «…быть может, они существуют не вполне такими, какими воспринимают их мои чувства, поскольку такое чувственное восприятие у многих людей весьма туманно и смутно». Тем не менее «в них [внешних объектах] по крайней мере содержится все то, что я постигаю ясно и отчетливо»[43].

Оказалось, что эти свойства «составляют предмет математики». Декарт обнаружил, что он ясно представляет себе измеримые параметры пространства, геометрические формы, протяженность и движение, но «все же остальное – свет, цвета, звуки, запахи, вкусовые ощущения, степень тепла и холода и прочие осязаемые качества мыслятся мной лишь весьма туманно и смутно»[44]. Декарт видел – или так считал, – что «сила тяжести, твердость, степень нагрева, притяжение, способность к очищению и другие качества, познаваемые нами на опыте в нашем теле, состоят в одном лишь движении или его отсутствии, а также во взаимном расположении и конфигурации частей»[45].

Таким образом, оказывается, что в некотором роде в божественный медицинский полис входят те физические факты, которые характеризуют «механистическую философию». Божественная гарантия защиты от обмана распространяется только на те наши идеи, которые мы можем сформулировать ясно и отчетливо. В случае с материальными объектами это относится, согласно Декарту, только к понятиям так называемых первичных качеств, таких как форма, размер, место и состояние движения, которые Галилей и греческие атомисты считали ключевыми объективными качествами природы. Поэтому Декарт исключил из своей физики все сомнительные и субъективные «вторичные» качества, такие как цвет, представляющие собой порождение чувств и поэтому, по убеждению Декарта, не подлежащие математической трактовке. Тот факт, что, подобно механике, физика Декарта в целом фокусировалась на «формах и размерах и движении», был «наиболее похвальной ее чертой», как утверждал сам Декарт, поскольку это означало, что она использовала «лишь рассуждения математические и очевидные»[46].

Другим преимуществом механистического подхода к природе, по мнению Декарта, была его практичность: «Все, что я считаю возможным, исходя из принципов моей философии, действительно происходит каждый раз, когда подобающие средства применяются к подобающим вопросам… Эта часть философии… имеет полезные и практические последствия, и потому любая ошибка в ней приводит к финансовым потерям». В версии Декарта идея развести разум и чувства приобрела выраженное антиплатоническое направление. Плотин и другие платоники использовали аргументы против достоверности чувств, чтобы способствовать духовному отречению от материального мира. Но теперь Декарт прибегал к тем же аргументам, показывая людям, как можно делать деньги. Он ставил под сомнение «путанные и неясные» чувственные ощущения, чтобы защитить математически ориентированную физику, которая предположительно, помимо прочего, должна содействовать технологиям и тем самым приносить выгоду.