Мечта о сверхсиле. Часть 1. Мистический этюд украинской реальности

– Никто не удивлён, – добавил Готфрид.

– У-у.. – простонал Вадим и замотал головой как кадилом. – Я же говорил ему не ехать после всего выпитого вчера! Я ушёл, а они с Семеном сидели ещё долго, потом Харитон со своей змеёй поцапался дома и утром Сёму подрывает – пошли работать или я сам поеду, как хотите. Ну и попёрлись, а я с ними, как дурак! И что ты себе нашёл, Глеб!? Камень на башку? А нам проблемы, как дерьма навалом! И всё из-за его стервы. Я вообще не понимаю, на что она рассчитывает: ещё два человека там были и подтвердят, что эта жаба бредит!

– Я тоже всё видел! – кивнул Березов.

– Да я всё ментам уже объяснил, – вздохнул Вадим. – Показания мои лежат!

– А я, если что, не буду! – вдруг странно упёрся племянник.

– А тебя и не просят, Руслан! – махнул на него рукой Вадим.

– Дядя Вадим, – почти перебил его Берёзов, – у нас слишком много приколов во флаконе за четыре дня! Не на фарт сюда попали! Денису, вообще, в больницу надо после всего весёлого!

– К чёрту врачей, сам разберусь! – ответил, не изменяя скрюченной позы, Готфрид. – Просто валим отсюда и всё!

– Я сам вас отвезу, – ответил, поднимаясь, дядя Вадя. – Представьте, эта ситуация мне тоже тошнит!

– А тебя менты отпустят? – спросил Руслан.

– Отпустят, куда денутся! Пусть не там виноватых ищут! – не оборачиваясь на выходе, сказал Вадим.

На следующее утро они, простившись с родней, выехали из села и добрались до Чернигова уже без приключений. Как всякий умный человек, Готфрид тоже делал глупости и поэтому в больницу после этого не пошёл, предпочитая сосредоточиться на дипломной работе и выпускных экзаменах. Дениса, если его и увлекала какая-либо идея, то его сознание вращалось вокруг неё, как девочка вокруг гардероба. Поэтому, отточив свою работу до одобренных научным руководством форм, он прибыл вместе со всеми в зал с довольным и самоуверенным видом. Когда же пришла его очередь излагать собранный материал, он уверенно стал за кафедру и широко шагнул от фактов к выводам.

– Одной из главных особенностей данной проблемы, которую нужно подчеркнуть прежде всего, – начал вещать как на митинге Готфрид, -заключается в том, что суть экономического развития проистекает из закономерностей цикличного развития окружающего бытия, идущих не просто по кругу, а скорее, по спирали. Этот факт был подмечен ещё философами античности. Именно благодаря ему существует возможность с большей или меньшей степенью вероятности прогнозировать возможные экономические события. Одним из первых на волнообразность экономического роста обратил внимание еще Маркс в своём «Капитале», где каждый виток экономики состоит из четырёх фаз: кризис, депрессия, оживление, подъём. Но наиболее весомый вклад в теорию длинных полувековых циклов внес известный теоретик Кондратьев. Согласно его положениям, волновая цикличность в идеале является формой прогрессивного и равновесного развития. Однако именно эта особенность обуславливает периодическое наступление кризисов в экономике любого формата, включая и рыночную. И основная роль государства, по его мнению, заключается в недопущении перерастания кризиса в крайнюю разруху.

«И за свою работу, – отметил про себя Денис, – Николай Кондратьев в 1930 году был арестован и осуждён на восемь лет лагерей, а в тридцать восьмом расстрелян. Упокой его душу, Господи, талантливый был верзила науки».

– Еще одна из основных причин периодических кризисов, – продолжал Денис, -заключается в недостатках банковской кредитно-денежной политики. Об этом говорил ещё такой известный политический деятель, как Томас Джефферсон, – и Готфрид процитировал его хлесткую фразу: «Я убеждён, что институт банков более опасен, чем вооружённые армии. Если народ позволит частным банкам управлять выпуском валюты, то эти корпорации будут отнимать собственность у людей до тех пор, пока их дети не проснутся на голой земле, когда-то завоёванной их предками».

Закончив речь, Готфрид обвёл взглядом экзаменационную комиссию, ожидая вопросы. Но то, что произошло потом, обмануло его ожидания. Прибывший из Одессы глава комиссии доктор наук Николай Добровольский, срубил свои две научные работы по теме сетевого маркетинга. Подобных мастеров модной конъюнктуры маститая профессура называла поверхностными коробейниками и «купи что-нибудь» специалистами. В общих чертах его знания по теме работы Готфрида лежали, как ржавый насос, на уровне дна. И, возможно, по этой причине, побарабанив пальцами по столу, он начал с весьма оригинального суждения: