Мечта скинхеда

Дегтярев записал это в протокол, попросил еще раз рассказать о телефонном звонке Пуховой перед визитом к Герасимовой.

— У вас точно нет магнитофонной записи этого разговора? — спросил он.

— Точно нет.

— Ну ладно, тогда попробуйте вспомнить каждое слово Пуховой в той части, где она говорила о вине Герасимовой.

Денис помнил скорее свои мысли по этому поводу, нежели слова Пуховой, но мыслями делиться со следователем не собирался.

— Она спросила, не думаю ли я, что Герасимова чувствует себя виноватой в гибели Влада. И сама же ответила: наверное, чувствует. Все.

— Мне она, в конце концов, сказала намного больше.

— Призналась, что желала отомстить Герасимовой?

— Нет, но признала, что Герасимова косвенно виновна, поскольку возглавляемый Герасимовой парламентский комитет, по сути, ничего не сделал для запрещения неофашистских организаций. Правда, Пухова тут же оговорилась, что Герасимова не может одна отвечать за беспредел в стране и все такое. Но самое интересное она сказала потом. Она сказала, что до этого приглашения на встречу даже не задумывалась над тем, что в смерти мальчика виноваты не только его непосредственные убийцы. Ясно, что она накручивала себя весь день, ясно, что подготовила гневную обличительную речь… Все это идеально укладывается в версию об убийстве в состоянии аффекта.

При умелой трактовке все, что угодно, можно заставить уложиться куда угодно, хмыкнул про себя Денис, почему бы из того факта, что Пухова сразу согласилась на встречу, не начать строить версию давно задуманного, а значит, преднамеренного убийства?

— Мы ведь с вами оба юристы, — продолжал Дегтярев. — Я слышал о вас много лестных отзывов, например от нашего общего знакомого Александра Борисовича Турецкого. Думаю, могу говорить с вами откровенно. Дело, по существу, можно считать раскрытым. Пухова пока отказывается признавать себя виновной. Я думаю, это временно. Возможно, она до сих пор пребывает в состоянии шока. Адвокат настаивает на психиатрической экспертизе — ради бога, пусть будет экспертиза. На самом деле я лично не испытываю к ней ничего, кроме искреннего сочувствия. Очень немногие, на чью долю выпало столько же испытаний, не сломались. Она всего лишь слабая измученная женщина, потерявшая одного сына и почти потерявшая второго…

— Это больше напоминает речь адвоката, нежели обвинителя, — заметил Денис.

— Мое дело не судить, а расследовать, — громко расхохотался Дегтярев. — Я только говорю, что испытываю к Пуховой практически симпатию…

Денис закончил его витиеватую мысль:

— В отличие от убитой Герасимовой, которая подвергала Генпрокуратуру публичной критике.

— В принципе вы правильно меня понимаете. — Следователь спрятал улыбку и даже насупился. — Она поносила нас по поводу и без повода. Теперь парламентская комиссия занялась собственным расследованием и заранее и необоснованно подвергает сомнению наши выводы. Почитайте газеты: сколько шума, и ФСБ заказала Герасимову, и Хромов ее убил… Но мы-то с вами знаем, что это не так. И мы понимаем, что необоснованное затягивание следствия не в интересах Пуховой. Я хочу, чтобы вы осознали: в ее интересах, чтобы судебный процесс состоялся как можно скорее и вопреки давлению со стороны парламента прошел без сучка без задоринки.

— Я постараюсь. Осознать.

— Это хорошо, — не уловил сарказма Дегтярев. — Потому что в определенной степени успех процесса и судьба Пуховой зависят от вас. Если вы, не скупясь на эмоции, опишете поведение Пуховой, когда она нанимала вас для поиска пропавшего сына. Если четко и недвусмысленно заявите, что во время телефонного звонка перед встречей с Герасимовой голос ее выдавал сильнейшее волнение, то из свидетеля обвинения вы фактически превратитесь в свидетеля защиты.

— Понятно, суд проявит к Пуховой максимально возможное снисхождение. Ей дадут лет пять, сразу же амнистируют, и Руслан, которого я к тому времени найду, счастливо воссоединится с матерью.

— Вот именно.

— Простите мне мое любопытство, — улыбнулся Денис, — но раз уж мы тут говорим откровенно, можно полюбопытствовать: документ, о котором говорил Чистяков, нашли? В прессе сплошные противоречия: то нашли, то не нашли…

Дегтярев похлопал ладонью по папке с делом:

— Конечно, нашли. Я полагаю, Герасимова пыталась убедить Пухову публично подтвердить содержание документа. Может быть, вы помните, она уже неоднократно ввязывалась в подобные истории, участвовала в скандальных судебных процессах, сама многократно инициировала судебные иски в адрес ФСБ, Министерства обороны, МВД. Но в разговоре с Пуховой она, очевидно, перегнула палку, договориться не вышло.

Просить документ посмотреть Денис, конечно, не стал. Гордеев посмотрит, потом перескажет.

Молодчики, прошедшие маршем по Бауманской улице, скандировали: «Смерть ублюдкам!», но к прохожим относились вполне лояльно…