Мечта скинхеда

За ночь подморозило, ноябрь в этом году выдался зверский. Боголюбов оставил дома перчатки, возвращаться было лень, а руки мерзли, и он решил добраться до метро на маршрутке. Впереди всех, справа от водителя сидела дородная женщина в дубленке и в какой-то потрясающей меховой шляпе, к которой сзади был приделан рыжий хвост, по всей вероятности лисий.

Боголюбов сидел в самом конце салона. Перед ним расположилась бабуля с внучкой-егозой, которая никак не могла усидеть спокойно, все норовила вскочить, но до метро было много поворотов, и на них девчонка валилась на пол и заливалась звонким смехом. И так было раз десять. Бабка строго усаживала ее на место, произносила назидательные речи, а на следующем повороте — все снова. Пассажиры улыбались, а Боголюбов начинал ребенка тихо ненавидеть. Наконец девчонка устала, огляделась, увидела перед собой чудо-шапку, открыла рот в немом восхищении, захлопнула его и сказала:

— Бабушка, а почему у тетеньки хвост прямо из головы растет?!

Пока бабулька соображала, что ответить, девчонка, поковыряв пальцем в носу, сообщила на весь салон:

— Не знаешь?! А чего тут знать, там, где хвост, там и жопа!

«Это ведь про меня, — подумал Боголюбов, не участвуя в слаженном хохоте маршрутки. — За мной все время хвост. И у меня все время жопа. Полнейшая жопа. В широком смысле слова».

Он добрался до метро «Парк культуры». Остоженка 53, судя по карте (он посмотрел дома), — это соседний дом. Так и оказалось, слева от метро был дом 53, корпус 1, справа — 53а. От какого же из них вести отсчет? Без разницы. Боголюбов прошагал дальше и обнаружил, что на № 53, 1 корпусе, Остоженка заканчивается. Он даже слегка оторопел. Как же так? Может, Плюгавый просто издевается над ним? Вообще-то запросто, с него станется…

Боголюбов в растерянности покружил на месте. Ну а в чем, собственно, проблема? Надо пройти дальше еще один или два дома, пересечь Зубовский бульвар. На это ушло около четверти часа. Идти через длиннющий мост на пронизывающем ветру — удовольствие ниже среднего.

Следующий дом был по Комсомольскому проспекту — маленький и неприметный. Боголюбов исследовал его со всех сторон, но ничего такого, где могла бы быть назначена встреча, не нашел. Прошел еще полсотни метров, до дома № 3. Там обнаружил ресторан «Крымский». Слава богу, хоть не какая-то там чучмекская кухня. Честно говоря, Боголюбов мечтал сейчас о том, чтобы Плюгавого тут не оказалось. Все равно, конечно, придется с ним встречаться, но пусть это будет потом, не сегодня, не сейчас. А сейчас так хочется согреться и никого, никого не видеть и не слышать!

Но мечты Боголюбова оказались напрасны. Во-первых, Плюгавый сидел за уютным столиком возле окна и читал «Спорт-экспресс», во-вторых, оказалось, что в заведении с пряным названием «Крымский»… китайская кухня.

— Ага, — сказал Плюгавый, сворачивая газету. — Я не сомневался, что ты найдешь. Ты парень смышленый.

Боголюбов обратил внимание на подсвечники метра в три с половиной, едва ли не под самый потолок. Толстенные, витые и позолоченные, они стояли в два ряда, освещая диваны с бархатными спинками. В глубине зала уже почти ничего не было видно, так что немудрено, что Плюгавый читал свою газету у окна.

Из полумрака появился официант, он шел мелкими ровными шажками, словно катился на тележке. Он величаво подал меню и удалился. Боголюбов машинально полистал. «Утиные яйца с имбирем… салат из медузы… свинина с вишневым вкусом… филе судака в виде радуги…» Бред какой-то.

— С точки зрения энергетики здесь спокойно, — заметил Плюгавый. — Очень подходит для деловых переговоров. Рекомендую выбрать утку по-пекински. Наша задача — сосредоточиться и умело распорядиться средствами. Что закажешь?

— Я не хочу есть, — буркнул Боголюбов.

— Я угощаю, — сообщил Плюгавый. — Так что неразумно отказываться, знаешь ли, коллега.

— Какой я вам коллега? — вспылил Боголюбов.

— Тише. Китайцы — превосходные шпионы.

Боголюбов никогда не мог понять, когда его шеф говорит серьезно, а когда нет… О господи! Неужели он назвал его шефом, этого мерзавца?! Пусть про себя, пусть безотчетно, но ведь назвал же. Тем более что безотчетно, значит, искренне, значит, на самом деле, значит, в глубине души он считает именно так… Какой ужас… Что же делать…

— Да ты дрожишь весь, — заметил Плюгавый. — Еще простудишься, не дай бог. Нам это, приятель, совершенно ни к чему. Выпьешь чаю? — Не слушая больше возражений, он подозвал официанта.

Спустя пять минут тот принес чайник «Черного дракона», разлил по двум чашкам и сказал на чистом русском языке:

— Здесь на пять — шесть чашек.

Боголюбов сделал глоток зеленого чая и не почувствовал никакого вкуса, только что-то горячее, почти обжигающее. Ему было все равно.

— Десерт бесплатно, — пропищал китаеза, не забывая кланяться, и поставил на стол блюдо, на котором лежала горка яблочных кубиков под золотой вуалью карамели.

Боголюбов машинально взял один, но Плюгавый хлопнул его по руке и засмеялся: