«Мечта» уходит в океан

Кононов щурит глаза, то ли пытаясь улыбнуться, то ли сердясь.

— Чудаки! — бормочет он и вздыхает. — Мы же не дети. И зимовка у нас не первая. Куда ж денемся, когда…

Так и не договорив, нетвердыми шагами идет к своей койке, валится на нее и засыпает мертвым сном.

До утра остается часа два. Пурга стихает. Абу говорит, что утром наверняка будет хорошая погода и открытие памятника пройдет нормально. Спать уже неохота. Все разбрелись по своим комнатам, но никто не ложится.

Берг вроде бы даже разочарован, что не состоялась вторая спасательная экспедиция. Вид у него неприкаянный. Вдруг снял со стены гитару, сел на диван, тронул струны:

…В полях под снегом и дождем
Мой милый друг, мой бедный друг,
Тебя укрыл бы я плащом
От зимних вьюг,
От зимних вьюг…

На другом диване сидел Абу и, склонив голову, слушал Берга. Когда тот допел песню до конца, Абу спросил:

— Это Бернс?

— Он!

Они помолчали. Лена не выдержала, простилась и все-таки ушла спать. Я хотел тоже пойти, но хотелось послушать Берга. Он вдруг отложил гитару и взглянул на Абу.

— Как вы пойдете обратно? Будете ли проходить архипелаг Бисмарка?

— Пока еще мы не решили, — сказал Абу.

Берг кивнул:

— Понятно.

Опять помолчали. Абу спросил:

— А почему вас интересует этот архипелаг?

Берг ответил не сразу. Долго смотрел в одну точку, словно прислушивался к вою ветра в вентиляторе.

— Есть на этом архипелаге остров Новая Ирландия, — сказал негромко. — И на этом острове прекрасный порт Кавиенг. Там с большой добротой встречают гостей. Если по пути зайдете в Кавиенг, то почувствуете замечательное гостеприимство…

— Вы бывали в этом городе? — спросил немного удивленный Абу.

Берг улыбнулся уголком рта.

— Нет! Но там сейчас живет близкий мне человек, которого я не видел уже три года.

Больше Берг на эту тему не сказал ни слова. Взял снова гитару:

…И если мука суждена
Тебе судьбой, тебе судьбой,
Готов я скорбь твою до дна
Делить с тобой,
Делить с тобой…

Я подумал, что у Берга, наверное, в самом деле судьба несчастливая. Наверное, переживает какую-то беду. Может быть, разлуку с тем близким человеком, который живет на острове Новая Ирландия в архипелаге Бисмарка. И вдруг вспомнил, что сегодня, когда заходил в комнату Берга, чтобы принести ему сигареты, которых он хватился, увидел на стене над его кроватью фотографию молодой и красивой женщины. Может быть, Берг говорил о ней?

В девять утра начались торжества, связанные с открытием памятника. Памятник открывали на маленьком каменистом островке, расположенном в километре от Мирного, в океане. На нем когда-то были похоронены советские полярники, погибшие при освоении Антарктиды. И вот недалеко от маленького кладбища на скале соорудили монумент.

В десять утра все миряне и их гости собрались возле монумента, который пока был закрыт плотным материалом. Среди почетных гостей оказался и наш Абу, и его друг Саенко, и еще несколько полярников, которые когда-то первыми из советских людей высадились на этот негостеприимный берег. Джон тоже оказался среди почетных гостей, как и другие иностранцы.

Вокруг монумента развевались флаги разных стран. Начальник экспедиции профессор Виноградов, обращаясь к собравшимся, говорил об Антарктиде, о том, какой это страшный и неприступный континент, как много бед он таит для человека, и все-таки человек ради поиска неведомого бросил свирепой Антарктиде вызов и смело вступил в единоборство с ней. Сколько замечательных и мужественных исследователей побывало здесь! Беллинсгаузен и Лазарев, отважный капитан Скотт, неукротимый Амундсен, стойкий Моусон… С огромным трудом доставалась победа над Антарктидой. С трудом и потерями. Здесь, в Антарктиде, навсегда остались капитан Скотт со своими товарищами, остались многие исследователи, пришедшие на этот континент из разных стран. Они отдали жизнь за науку, за то, чтобы человек лучше знал свою родную планету Земля, чтобы планета эта была счастливой…

— И вот этот монумент олицетворяет мужество человека перед природой, — говорил Виноградов. — Мужество человека Земли, Гражданина Земли. Перед отважным Гражданином Земли, всегда готовым на жертвы ради истины, мы сейчас склоняем головы.

С монумента сползло покрывало, и мы увидели высеченное из гранита изображение человека, который сильным движением рук пытается раздвинуть перед собой белый занавес неизвестности и через образовавшийся просвет заглянуть пытливыми глазами в неведомый мир.

Склонив головы перед памятью павших, мы застыли в долгом молчании.

Событий в Мирном в этот день было немало, все не опишешь. Мне кажется, стоит вспомнить об одном эпизоде, вроде бы незначительном, но определившим для нас завтрашний день. Мы сидели над картой и намечали по ней маршрут нашего возвращения на родину. Вдруг подошел Берг. Постоял молча над нами, заглядывая в карту, потом спросил:

— Ну и как же вы планируете свое возвращение?

Абу поднял на него глаза.