«Мечта» уходит в океан

У слона ведь нет спидометра. Поэтому мы не знаем, сколько еще километров проплутали по джунглям.

Мы все-таки повидали диких оленей, которые стремительно сигали через просеки, напуганные нашим приближением. Осторожно, чтобы даже веточка не хрустнула, подбирались мы к берегу реки и сквозь полог кустов взирали на лениво дремавших на песке крокодилов, которые были очень похожи на отполированные водой суковатые бревна. Видели обезьян, с любопытством взиравших на нас с деревьев. Попадались нам грозные плешивые грифы размером с индюка…

Вот только никак не могли увидеть тигра.

— Да, бывают дни, когда людям ужасно не везет! — философствует Рам Сингх.

Наши хозяева индийцы искренне огорчены, что «самого главного» в заповеднике мы не увидели.

Устав от скитаний, садимся в тени деревьев передохнуть. Слона с погонщиком отправляем на базу. Недалеко от нас крошечная горная деревушка, состоящая из нескольких мазанок. Возле деревушки крестьяне, размахивая длинными острыми ножами, похожими на мечи, косят в рост человека траву. Проходит минут десять, и перед нами появляется пожилой седовласый человек с чайником в одной руке и корзинкой в другой. С улыбкой делает «намасте», вежливо приветствуя чужестранцев, потом извлекает из корзинки железные кружки, молча расставляет их на траве перед нами. Гостеприимно приглашает сесть. Каждому наливает из чайника густого пахучего индийского чая. Садится недалеко от нас, поджав под себя ноги, и смотрит на нас темными спокойными глазами.

Появляются еще человек десять, пожилые и молодые, но одни мужчины. Садятся рядышком и тоже взирают на нас с любопытством. Все смуглые, густочерноволосые, с острыми лицами горцев. Необычными, должно быть, кажемся мы, разномастные северяне. Особое внимание и здесь к русоголовой и голубоглазой Лене. Она была центром внимания и в Африке, и в Новой Ирландии, и в Кампучии.

Старший из горцев о чем-то расспрашивает мистера Бхасина по-хинди.

— Интересуется, откуда вы, — переводит мистер Бхасин. — Я сказал, что из Советского Союза, но они не слышали о такой стране. Знают только о соседних деревнях за горными хребтами. — Вздохнув, он добавляет: — В этой глуши еще много неграмотных. Откуда им знать о других странах?

Опять какие-то переговоры по-хинди. И новый вопрос: умеем ли мы петь?

— Просят спеть такое, что поет ваш народ, — поясняет мистер Махаврат, который все еще явно переживает нашу неудачную поездку в джунгли. — Но, может быть, вы устали?

— Нет, — говорит Абу. — Не устали. Мы, конечно, не певцы, но попробуем. — Взглянул на нас: — Что споем?

— Нашу любимую! — предлагаю я.

— Идет! Лена, начинай!

Лена поднялась с травы и звонко начала:

…Буря, ветер, ураганы,
Ты не страшен, океан!
Молодые капитаны
Поведут наш караван…

Горцы слушают внимательно, чуть склонив головы. А потом, когда мы кончаем, лихо поводя плечами, блеснув улыбками, как грянут хором нам в ответ свою горскую, да такую удалую да красивую, что заслушаешься. Чувствуя, что нам нравится, добродушно похохатывают: вот какие у нас песни!

Мистер Бхасин предлагает, чтобы мы непременно выехали из гор засветло. Слишком опасная дорога.

И вот мы возвращаемся назад. У мистера Махаврата усталый и огорченный вид, и всю дорогу он грустно помалкивает.

Машина осторожно пробирается по вырубленной в скалах неровной грунтовой дороге. Легко и в пропасть угодить. А пропасти здесь, в предгорьях Гималаев, внушительные. Заглянешь — сердце холодеет. Когда ехали в парк, их не видели в темноте. А сейчас страшновато.

И вдруг на перевале путь нам преграждает препятствие. Со склона горы сполз на дорогу мелкий гравий, лег перед колесами автомашины толстым и зыбким слоем, медленно стекает эта каменная масса с уступа скалы в глубокую пропасть, которая разверзлась с левой стороны от дороги.

— Обвал произошел ночью, уже после того, как мы проехали, — говорит мистер Бхасин.

Мы вышли из машины, стоим перед каменным потоком в растерянности. Что делать? Получается, что нужно ждать, когда из города приедет сюда бригада рабочих и расчистит дорогу. Ждать придется, может быть, несколько суток. Бросить здесь машину и идти пешком? Но до магистрального шоссе еще много километров, и всё через джунгли.

— Нет! — решительно крутит головой мистер Бхасин. — Это не подходит. Выход один…

Он решителен и непреклонен. Нам велит пешком переправляться на ту сторону каменного потока и, когда мы оказываемся в безопасности за пределами осыпи, садится за руль. Дверь в машине оставляет открытой, привязав ее веревкой. Это на случай, если придется в критический момент выпрыгивать. Грозно ревет мотор, и машина медленно вползает в каменный поток.