Мечта

– Как и в каждом большом деле, есть герои, готовые принести жертвы большие, чем ос тальные. Готовы отдать свою жизнь. Свою кровь. Ради нашей защиты Ради цели, к которой стремимся все мы. Но в отличие от прошлых обществ, увенчивающих память своих павших пыльными монументами и забытыми историческими трудами, мы воздвигнем сегодня Джейм су Карсону живой, дышащий памятник. Живой памятник всем восьми сотням воинов, которые пожертвовали всем, чтобы обеспечить нам золотое будущее.

Сегодня я объявляю о введении восьми сотен Родовых Имен. Фамилий, которые наши потомки будут носить с гордостью. Имя Джеймса Карсона будут вспоминать через сотни, тысячи лет – его имя станет наградой за героизм. Вы, воины – ваши имена будут носить и чтить больше, чем всякие флаги, медали и ордена, выцветающие со временем.

По толпе прошел ропот, когда люди услышали эту прокламацию. Прокламацию, которая всего лишь пару месяцев назад вызвала бы новое сопротивление, потому что она делала гражданских еще более незначительными, еще более подчиненными.

Но не сегодня.

– Воины, братья – без единства мы не достигнем ничего! – гремел Николай. – Вы доказали свое единство. Вы доказали, что мы можем перерасти ошибки тех, кто не в состоянии при нять наше видение. Мы едины – глазами и руками, духом и телом. И в этот день, за два дня до годовщины смерти великого генерала, пришло время, когда новый вождь возьмет скипетр в свои руки. Время для нового звания, которое объединит наши силы, потому что момент наше го возвращения близится. Момент, когда мы прервем наше добровольное изгнание и освобо дим порабощенные души тех, кто все еще борется за свою жизнь против деспотов и близору ких военных вождей на мирах Пентагона. Пришло время для меня стать ильханом Николаем Керенским!

Как бы ни был запутан Андрей этими словами, он все же не избежал влияния силы и убеждения в голосе Николая. Он подавил свою боль и сконцентрировался на толпе, увидел фанатичное убеждение на тысячах лиц. Ритмичное скандирование, которое начала одна из групп воинов, распространялось по толпе, набирало силу, вовлекая в себя всех собравшихся, вздымаясь, словно океан голосов, к трибуне и к небу.

– Основатель! Основатель! Основатель!

Андрей никогда не смог узнать наверняка и никогда не заставил себя спросить, но остаток своей жизни он провел в уверенности, что скандирование это начал клан Койота, а еще точнее – его хан Дана Куфалл.

Дана.

Чувства, усталость, боль вскипели в нем и он наконец-то заплакал. Но он знал, что в этот день его ждет еще одно столкновение. Еще одну боль он должен был выдержать.

ЭПИЛОГ

Центральная площадь Катюша-сити

Новая Терра, Страна Мечты

Скопление Керенского

9 июня 2815 года

Его собственное ничтожество окутывало его плащом ненависти к себе.

Как это обычно бывало на Стране Мечты, ночь не была слишком уж темной. Северное сияние наполняло небо голубыми, лиловыми и фиолетовыми сполохами, словно потоками вина из божественного кубка, танцующими на космической ткани под барабанный ритм, который выбивали его пальцы, словно были живыми и корчились от смеха, потешаясь над смертными. Даже после стольких лет Андрей не мог отвлечься от этого зрелища, но здесь и сейчас он опустил взгляд на маленькую ямку в земле, которую вырыл Николай своей лопатой. На ямку и её содержимое.

Строишь ли ты, наконец, свой храм, Никки? В своей речи ты не упомянул о нем ни словом, вырыл лишь первую яму и пошел дальше. Но теперь, когда ты сам на себя надел корону и напялил плащ бессмертия, что ты еще можешь возвести, кроме храма собственной божественности? Может, пирамиду? Как фараон. Да-да, это бы чудесно подошло, а, Никки? Король-бог. А кто станет твоим Имхотепом? Каждому великому фараону требуется великий архитектор для его пирамиды.

Конечно же, он уже знал ответ на этот вопрос.

– Андрей.

Странным образом он не отшатнулся при звуке её голоса, хотя не слышал, как она подошла. Даже после стольких лет она все еще сохраняла ловкость.

– Я не был уверен, что ты придешь.

Это была ложь. Он точно знал, что она появится, после того, как написал записку. Что она не упустит возможности еще раз пнуть лежачего.

– Конечно, я пришла. Я прихожу всегда, когда ты нуждаешься во мне.

Услышав это, он не смог подавить тяжелого, лающего смеха. Тем не менее, он ощущал, как в животе у него танцуют огромные мотыльки с острыми крыльями, так что лицо его превратилось в гримасу. Столько лет… и ты все еще чувствуешь это. И боль неутихла. Идиот.