Мечтай осторожнее

Разумеется, я видела немало эффектных невест в роскошных платьях. Но видела и чудовищные пирожные-безе с воланами, при взгляде на которые так и тянет в ужасе зажмуриться. Видела фамильные сокровища, которым лучше бы оставаться на дне прабабкиного сундука. Видела корсеты, затянутые до такой степени, что телеса новобрачной выплескивались наружу, придавая всей конструкции форму рожка с мороженым. Я уж молчу про куцые тюлевые лоскуты вместо фаты, уродливые диадемы со стекляшками и расшитые блестками шлейфы десятиметровой длины. Тринни и Сюзанне[3] работы — непочатый край. Впрочем, кто это говорит? Женщина, у которой между пальцами ног клочья туалетной бумаги?

Мама невесты громко всхлипывает. Престарелые родственницы взволнованно кудахчут. У одного из мальчишек, что играли с ценником, вырывается смешок, и папаша тут же награждает отпрыска подзатыльником.

А я, раскрыв рот, издаю едва слышное «Ах!».

И причиной тому вовсе не мои мозоли.

В ослепительно-розовом наряде (держу пари — с плеча танцовщицы фламенко) пред наши очи является невеста… годящаяся мне в матери. Нет, постойте-ка, вношу поправку: в бабушки.

— Великолепно, дорогая! Выглядите роскошно! — с придыханием восклицает Брайан, без устали щелкая затвором.

Что тут скажешь? Профессионал.

— Платье сногсшибательное… можно чуточку влево?.. просто сногсшибательное… А теперь улыбочку…

Передавая очередную кассету, я поглядываю на него с восхищением. Брайан так давно этим занимается, что его глубоко и безнадежно поразил вирус свадебной горячки. Не важно, масштабная церемония или скромная, традиционная или с выкрутасами, — он неизменно в восторге. Когда-то Брайан сам был женат — на некой манекенщице по имени Фиби. Они поженились, когда ему было немного за двадцать, и расстались друзьями через пару лет (не знаю, до или после того, как он открыто признал свою ориентацию). С тех пор его личная жизнь — череда интрижек, причем всегда неудачных.

Однако от романтизма это его не излечило, скорее наоборот. При виде шелковой ленточки, трепещущей на капоте «роллс-ройса», глаза у него затуманиваются, первые же аккорды «Свадебного марша» заставляют промокать глаза рукавом, а когда молодожены произносят брачные обеты, он стреляет у матери невесты бумажные платочки и трубно сморкается. Человек напрочь теряет контроль над собой. Чуть только доходит до слов «пока смерть не разлучит нас», Брайан сломя голову бросается наружу глотнуть свежего воздуха.

А кто остается лежать на амбразуре? Ваша покорная слуга. Официально я всего лишь ассистентка, но большинство фотографий, как правило, приходится делать именно мне. Согласно неписаным правилам, существующим в обществе, женщины обязаны пускать слезу при виде младенцев, щеночков, плюшевых мишек и — piece-de-resistance[4] — свадебных церемоний, но так уж сложилось, что меня эти мероприятия не особенно трогают. Не то чтобы я была противницей браков. Меня очень даже привлекает перспектива влюбиться до умопомрачения и жить вместе долго и счастливо. А кто бы отказался? Но с некоторых пор я начала задаваться вопросом: а реально ли это самое «долго и счастливо»? По-моему, реальнее иные варианты: «счастливы сейчас, а что дальше — плевать» или «счастливы, пока не осточертели друг другу». Или же, как в случае со мной и моим бывшим, «счастливы, пока он не начнет трахать девицу из отдела маркетинга». Не подумайте, что во мне говорит обида. Я всего лишь констатирую факт.

От размышлений меня отвлекает громкое шмыганье. Брайан уткнулся в платок, глаза у него красные и опухшие, и он из последних сил старается держать в фокусе новобрачных — те как раз произносят обеты. Похлопав шефа по спине, сую свеженький платочек и осторожно отбираю фотоаппарат. Ловлю в видоискатель счастливую парочку и навожу на резкость.

— Присцилла Кляйн, я хочу, чтобы ты знала: пусть я был женат восемь раз, наш с тобой союз я заключаю навечно.

— Дэвид Уолстенхьюм, обещаю любить и почитать тебя, несмотря на то что тебе придется вернуться за решетку…

У меня немедленно рождается новое желание:

 вот бы выйти замуж в чем угодно, только не в розовом наряде для фламенко. И не за уголовника

Видите, я совершенно неисправима.

Щелк. Вспышка.

Молодые (так сказать) поженились, и мы с Брайаном пакуем аппаратуру. Он предлагает подбросить меня до метро, но из-за дорожных работ Мэрилебон-роуд превратилась в одну гигантскую пробку, и мы незамедлительно увязаем.

Задрав босые ноги на приборную панель, я опускаю стекло. Брайан водит фургончик с названием фирмы «Вместе навсегда», выписанным на боку романтическими завитушками. Изначально Брайан хотел заказать надпись на фоне конфетти, но это работа долгая и трудоемкая, а художник брал почасовую оплату. Пришлось удовлетвориться серебряной подковкой и парой колокольчиков.