Мечтающий в темноте

– Прекрасно! – Отец Чам постучал пальцем по подбородку. – Я сказал госпоже Вибун, что ты усвоишь урок. Кажется, я знаю прекрасный урок, с которого мы можем начать.

– Что это, отец?

Старик усмехнулся.

– Как лучше выбирать соус для жареной свинины.

Глава 10

Один день превратился в два, два дня стали неделей, которая растянулась на месяцы, потому что у Понга находились различные веские причины для того, чтобы оставаться в деревне Танабури и её монастыре, называемом Ват Синг. Он по-прежнему уверял себя, что скоро отправится к морю, хотя обрил голову и принёс обеты.

Понг стал послушником и начал своё обучение под присмотром отца Чама. Другие монахи не видели его татуировку и не знали историю, которую он сочинил о своей матери. И отец Чам тоже его не расспрашивал. Он следил, чтобы вовремя заменять истончившиеся браслеты на запястье Понга. Все думали, что мальчик приходится ему дальним родственником. Почему бы ещё он наложил столько благословений на такого тихого, обыкновенного мальчика?

Прошлое Понга объясняло то, что Понг никогда не жаловался на голод, хотя монахам запрещалось принимать пищу после полудня, или на скуку, хотя жизнь в монастыре была однообразной и лишённой событий.

Монахи не знали, что Понг никогда так хорошо не питался. Он толстел на жареном мясе госпожи Вибун, которое было намного лучше риса и репы – обычной еды заключённых в Намвоне.

Монахи также не знали, что долгие часы наблюдений за плодами манго или ожидание смены караула подготовили Понга к многочасовому сидению в медитации.

Да, во многом жизнь в монастыре была похожа на ту, к которой Понг привык. Но с другой стороны, она кардинально отличалась. В Ват Синг Понга окружали другие монахи, называвшие его братом. О Понге заботились и ждали ответной заботы. Но важнее всего была личность отца Чама.

В Намвоне каждый получал свою долю уважения в зависимости от ранга или возраста. Отец Чам относился ко всем одинаково. Понг никогда не видел ничего подобного. Когда с гор в монастырь спускались нищие, отец Чам принимал их как самых знатных посетителей, угощал и долго с ними беседовал. Он никогда не был высокомерен с детьми. К Понгу он относился с тем же уважением, как к старейшему монаху из братии. Впервые в жизни взрослый понимал его, заботился о нём, учил его и всё время повторял: «Понг, у тебя доброе сердце».

Правда ли оно доброе?

Однажды ночью он лежал на полу в своей крошечной келье и слушал шум дождя среди деревьев. Его ум был спокоен в течение дня, но ночью Понг начал волноваться и вспоминать то плохое, что совершил.

Он сбежал из тюрьмы.

Он бросил своего друга.

Он солгал монахам.

Получалось, что он пытался избежать пророчества Правителя, но вместо этого воплотил его в жизнь. Он был преступником, который пользовался добротой монахов.

Если правда откроется, он отправится в тюрьму. Хуже – у отца Чама могут быть неприятности из-за укрывательства беглеца. От этой мысли Понга замутило.

Понг решил построить гору добрых дел, которая закроет его плохие дела. Дважды в день он подметал монастырь. Он столько раз ходил по лесным тропинкам, медитируя, что протоптал их до самых камней. Снова и снова перечитывал он учения Будды, пока не запомнил их дословно.

Слова Правителя никогда не оставляли его. Короб, который они выстроили внутри Понга, застрял глубоко. Когда Понг сидел неподвижно, то в глубине его сознания звучало: «Рождённые во тьме всегда возвращаются».

И всё же Понг рос и мужал в Ват Синге. И, когда истекли четыре года, он перестал мечтать о море.

Он начал забывать про тюрьму и надзирателей и убеждал себя, что о нём тоже забыли.

Глава 11

Большую часть времени Понг проводил на территории монастыря. Когда ему исполнилось тринадцать, отец Чам стал чаще брать его с собой в деревню и на прогулки по окрестностям.

Посох старого монаха постукивал в такт его шагам, пока тот отвечал на приветствия прохожих: – А, здравствуйте, госпожа Трисуван! У вас сегодня счастливый вид. Надеюсь, это значит, что вашему брату лучше? Добрый вам день, господин Празерт. Я слышал, ваш сын в этом году получит диплом. Как летит время!

Они шли через деревенскую площадь, здороваясь и болтая с жителями. Понгу было здесь хорошо. Танабури была маленькой и ничем не выдающейся деревенькой, и её обыденность нравилась ему больше всего: то, как люди вешали бельё для просушки, подметали дворы, болтали с соседями, готовили завтраки. Понг чувствовал себя уверенно, когда шёл рядом с отцом Чамом среди этой повседневной жизни. В этот момент он забывал о татуировке и обо всём, что сделал неправильно. Он был просто мальчиком из деревни, который шёл за своим Учителем.

Они свернули на дорогу, которая вела через горы.

– Вы сказали, что сегодня посетите школу, – произнёс Понг, замедляя шаг, чтобы идти в одном темпе со стариком. – Вы собираетесь им что-то рассказать?

– Не сегодня. Сегодня у нас есть особенная задача, – ответил отец Чам. – Там есть младенец, о котором мы должны позаботиться.

– Младенец?

Отец Чам кивнул и щёлкнул языком.