Мечтают ли андроиды об электрических овцах?

Несмотря на свинцовый гульфик, эта пыль наверняка попадала в его организм, добавляя каждый день — поскольку он все еще не решился эмигрировать — новую порцию смертоносной грязи, хотя до сих пор все медицинские обследования относили Рика к разряду «регуляров» — людей, имеющих право воспроизводить свой род в рамках существующих достаточно снисходительных законов. Но в любой момент такая проверка, проводимая врачами Департамента полиции Лос-Анджелеса, могла показать обратное — из-за всепроникающей радиоактивной пыли у регуляров продолжали рождаться «специалы». И самым популярным лозунгом момента, благодаря рекламе, звучащей с экранов телевизоров, кричащей с плакатов, был такой: «Эмигрируй или дегенерируй! Выбирай сам!»

«Очень правильно сказано», — подумал Рик, отпирая калитку, ведущую на его личный маленький лужок. Он подошел к своей овце. «Но из-за моей работы я не могу эмигрировать», — ответил он себе.

Его приветствовал сосед по дому, владелец ближайшего пастбища Билл Барбур.

Он, как и Рик, был одет в рабочий костюм, но остановился по дороге на работу посмотреть, как поживает его животное.

— Моя лошадка, — сияя объявил он, — забеременела!

Сосед показал на крупного першерона, задумчиво уставившегося в пространство.

— Что вы на это скажете?

— Скажу, что скоро у вас будут две лошадки, — ответил Рик.

Он подошел к овце. Та лежала, пережевывая жвачку, не спуская с Рика внимательных глаз на случай, если он вдруг принес ей лакомый кусочек. Эта модель овцы имела специальный встроенный контур, так что при виде овса в любом виде она бы очень натурально вскочила и поспешила к хозяину.

— А от чего она забеременела? — спросил Рик Барбура. — Ветром надуло?

— Я специально купил порцию спермы самого высокого качества, какую только смог достать в Калифорнии, — сообщил Барбур, — через моих друзей в Департаменте животноводства. Помните, как на прошлой неделе ветеринарный инспектор приходил осматривать Джуди? Все очень хотят получить жеребенка. Джуди у меня — высший класс!

Барбур с любовью потрепал лошадь по шее, и она наклонила к нему голову.

— Вы не хотите продать ее? — спросил Рик.

Боже, как ему хотелось иметь лошадь или вообще какое-нибудь настоящее животное! Владеть подделкой и ухаживать за ней — это постепенно деморализует человека. Он понимал, что по своему социальному положению не может владеть настоящим животным и ему приходилось довольствоваться электрическим. Но если ему и было бы все равно, оставалась еще жена, для которой очень важно, какое у них животное.

— Продать лошадь, — выпалил Барбур, — аморально.

— Тогда продайте жеребенка. Иметь двух животных еще более аморально, чем ни одного.

Озадаченный Барбур ответил:

— Почему? Очень многие имеют по два, по три и даже по четыре животных, а вот у Фреда Ушборна, владельца завода хлореллы, — вообще пять. Вы не читали в «Хронике» статью про его утку? Считается, что это самая большая и упитанная утка на всем Западном побережье!

Глаза Барбура заблестели, как только он вообразил себе такое сокровище. Он постепенно погружался в транс.

Порывшись в кармане плаща, Рик вынул помятый и зачитанный чуть не до дыр экземпляр «Каталога животных» Сидни и Фаула. Он заглянул в указатель, нашел в слове «Жеребенок» отсылку на слово «Лошадь» и проглядел цены по всей стране.

— Жеребенка першерона у Сидни можно купить за пять тысяч долларов, — громко изрек он.

— Нет, не купите, — сказал Барбур. — Обратите внимание, название напечатано курсивом, значит у них нет сейчас ни одного свободного экземпляра. А цена — это на случай, если они появятся.

— Допустим, — предложил Рик, — я бы платил Вам по пятьсот долларов каждый месяц. Десять месяцев — и полная стоимость по каталогу.

Барбур возразил с жалостью:

— Декард, вы ничего не понимаете в лошадях. Почему у Сидни нет на продажу першеронов? На то есть причина. Жеребята першеронов не меняют владельцев, даже по цене, указанной в каталоге. Они слишком редкие, пусть и не слишком хороших кровей. — Он облокотился на изгородь, разделяющую их участки. — Джуди у меня уже три года, и за все это время я не встречал жеребенка першерона равных с ней достоинств. Чтобы купить ее, я летал в Канаду и сам вез домой. Привезите такое животное куда-нибудь в Колорадо или Вайоминг — и вас живо пристукнут, а животное уведут. И знаете почему? Перед последней Мировой войной имелись буквально сотни…

— Однако, — прервал его Рик, — если у вас будут две лошади, а у меня ни одной, это разве не будет противоречить всем теологическим и моральным основам учения о сострадании?