Мечтают ли андроиды об электроовцах?

– Как вы думаете, возьмут меня в ваш департамент? – спросил Фил Реш, когда лифт, в котором теперь не было никого, кроме них двоих, бесшумно полетел вверх. – Ведь теперь я остался без работы – и слава еще богу, что без работы, а не без головы.

– Вообще-то, – осторожно начал Рик, – я не вижу тут никаких препятствий. Ну разве что то, что у нас уже есть два штатных охотника.

Я должен сказать ему, думал он. Молчать неэтично и даже жестоко. Ну хорошо, а что я могу сказать? Мистер Реш, вы не человек, а андроид, так, что ли? Вы спасли меня из этой западни – так получите за это достойную награду: оказывается, вы не то что не человек, но даже и не существо, а предмет, вызывающий у нас с вами дружное омерзение. Вы – то, что мы с вами единодушно стремимся стереть с лица земли.

– Я до сих пор не могу опомниться, – сказал Фил Реш. – Это просто не укладывается в голове. Три года кряду я работал под началом андроидов. И как я мог ничего не заподозрить – то есть не заподозрил достаточно сильно, чтобы перейти к действиям?

– А почему обязательно три года? Возможно, они прибрали это здание к рукам совсем недавно.

– Они были здесь с самого начала. Все это время я работал под началом Гарланда.

– Не все так просто, – покачал головой Рик. – Если ваш покойный шеф не врал, вся их компания прибыла на Землю вместе, и это было совсем недавно, несколько месяцев назад.

– Но тогда получается, – неуверенно начал Реш, – что изначально существовал другой, настоящий Гарланд, а потом его подменили… И сделали это настолько ловко, что никто ничего не заметил и даже не заподозрил. Или… – В нем брезжило мучительное понимание. – Или кто-то загрузил в меня ложную память… И не только в меня, но и во всех, кто знал Гарланда. Но как же это так… – Его узкое унылое лицо страдальчески сморщилось и начало подергиваться. – Ведь фальшивая память бывает только у андроидов, загрузить ее человеку очень трудно, почти невозможно.

Лифт мягко остановился и распахнул двери на безлюдную парковочную площадку.

– Ну, хорошенького понемножку, – сказал Фил Реш, освобождая Рика, а потом и себя от наручников.

Он открыл дверцу одной из машин, жестом пригласил Рика садиться на пассажирское место, сел за баранку, торопливо захлопнул дверцу и тут же запустил двигатели; машина рванулась в небо и взяла курс на север, к Мемориальному оперному театру.

Некоторое время Фил Реш молчал, все глубже погружаясь в свои безрадостные размышления, а затем глубоко вздохнул, словно собирался броситься в холодную воду, и повернулся к Рику.

– Послушайте, Декард, – сказал он срывающимся от волнения голосом. – После того как мы с вами нейтрализуем эту Любу Люфт, я хотел бы, чтобы вы… Ну, чтобы вы проверили меня по Бонели или по этому вашему эмпатическому вопроснику. Навели бы полную ясность.

– Ну, может быть, – ушел от прямого ответа Рик. – Поговорим об этом позднее.

– Вы не хотите меня проверять, – горько посетовал Реш, – и я знаю почему: вы и так знаете, что получится. Гарланд вам что-то рассказал, что-то, чего я не знаю?

Реш не нашел в себе духа спорить.

– Даже вдвоем, – сказал он, – нам будет трудно убрать Любу Люфт. Во всяком случае, одному мне с ней не справиться. Подумаем лучше об этом.

– И все-таки это не ложная память, – сказал Фил Реш. – У меня же есть животное. Не фальшак, а самое настоящее. Белка. Я люблю свою белку, Декард. Каждое утро я кормлю ее и меняю эти чертовы опилки, клетку чищу, а вечером, вернувшись с работы, я выпускаю ее, и она носится по всей квартире. У нее в клетке есть колесо – вы видели когда-нибудь белку в колесе? Она бежит и бежит, колесо крутится, а она остается на одном месте, только лапки мелькают, а ей, Баффи, это вроде и нравится.

– А белки вообще не слишком умные, – сказал Рик.

Дальше они летели молча.

Глава 12

В театре им сказали, что репетиция уже кончилась и мисс Люфт ушла.

– А она не сказала, куда идет? – спросил Фил Реш, демонстрируя рабочему сцены свое удостоверение.

– Вроде в музей, – сказал рабочий, дотошно изучив документ. – Она говорила, что хочет посмотреть выставку Эдварда Мунка, а то сегодня последний день.

Последний день выставки, подумал Рик, и последний день Любы Люфт. Знала бы она…

От театра до музея было рукой подать, так что они пошли пешком.

– Как вы думаете, какие у нас шансы? – спросил Фил Реш, торопливо шагая по тротуару. – Ну вот точно не пошла она ни на какую выставку, а сразу смылась.

– Возможно, – пожал плечами Рик.

В музее они узнали, как пройти на Мунка, поднялись по лестнице и вскоре уже бродили среди полотен и гравюр. Народу здесь было очень много, включая целый класс школьников во главе с тощей, как облезлая кошка, учительницей, чей противный пронзительный голос безжалостно проникал во все уголки выставки. Вот так бы выглядеть андроидам и так бы им говорить, подумал Рик. А не так, как Рэйчел Розен и Люба Люфт. Или этот, шагающий рядом. Или, как он же и выражается, «это».

– Вы слыхали хоть об одном андроиде, у которого было домашнее животное, ну хоть какое-нибудь? – спросил Фил Реш.