Мечтают ли андроиды об электроовцах?(сборник фантастических романов)

Когда тест был закончен, Рик некоторое время сидел в молчании, потом начал собирать приборы, засовывая их в чемоданчик.

— Ответ я уже знаю по выражению вашего лица, — заметил Фил Реч.

Он вздохнул с судорожным облегчением.

— Ладно, можете отдать мне мой лазер.

Он протянул руку ладонью вверх, ожидая.

— Видимо, вы правы, — признал Рик, — относительно мотивов Гэрланда. Он хотел посеять недоверие между нами, поэтому солгал.

Он чувствовал себя усталым и психологически, и физически.

— Вы уже сформулировали какие–то соответствующие принципы, — поинтересовался Реч, — которые объяснили бы мое существование как части человеческого рода?

— В вашей эмпатической способности должен быть какой–то дефект, — объяснил Рик, — который нашим тестом не регистрируется. Ваши чувства по отношению к андроидам, например.

— Естественно, этот параметр не испытывается.

— Возможно, следовало бы его ввести.

Раньше это Рику не приходило в голову, он не чувствовал никакого сочувствия к убиваемым андроидам. Он всегда считал, что воспринимает андроидов как совершенные умные машины. Но в сравнении с Филом Речем чувствовалась заметная разница. Инстинктивно он чувствовал его правоту. «Сопереживание относительно искусственной структуры, которая только делает вид, что живет? — спросил он себя. — Но Люба Люфт казалась живой. Симуляцией здесь и не пахло».

— Но вы сознаете, что тогда произойдет? — тихо поинтересовался Фил. — Если вы включите андроидов в спектр эмпатической способности наравне с животными.

— Мы тогда не сможем защищаться.

— Совершенно верно. Этот новый тип, «Узел–6». Они заполонят Землю, раздавят. Между «Узлом–6» и человечеством стоим мы, вы и я — агенты по борьбе с андроидами. Мы — барьер, который сохраняет четкую границу. Тем более…

Он замолчал, видя, что Рик снова начинает доставать приборы.

— Я думал, что тест уже кончился.

— Я хочу задать вопрос самому себе, — объяснил Рик. — И я хочу, чтобы вы сообщили мне показания стрелок. Я сам вычислю итоги. Только объявите мне результат.

Он приклеил к щеке диск–сетку датчиков, настроил карандаш излучателя светового луча, направив его прямо себе в глаз.

— Вы готовы? Следите за циферблатами. Временной интервал в данном случае не имеет значения, только величина отклонения стрелки.

— Конечно, Рик, — с готовностью согласился Реч.

Рик громко сказал:

— Я спускаюсь в лифте вместе с пойманным андроидом, и кто–то посторонний убивает его без предупреждения.

— Никакой особой реакции, — сообщил Реч.

— Что показала стрелка?

— Левая — два и восемь десятых, правая — три и три десятых.

— Андроид–женщина, — уточнил Рик.

— Теперь четыре и шесть соответственно.

— Это довольно много.

Он отключил проволочный диск и выключил световой луч.

— Это эмпатическая реакция. Такие результаты во многих случаях показывает испытуемый человек.

— И что из этого следует?

— Что я способен сопереживать бедам некоторых андроидов, не всем, а одному–двум.

«Например, Любе Люфт, — сказал он сам себе. — Значит, я ошибался. В реакции Фила Реча нет ничего нечеловеческого. Это моя реакция нестандартна. Интересно, кто–нибудь из людей испытывал нечто подобное по отношению к андроиду? Конечно, на моей работе это может никогда не сказаться. Это аномалия, связанная с моими чувствами по отношению к «Волшебной флейте» и к голосу Любы, вообще, к ее творчеству. Конечно, раньше я ничего подобного не испытывал. Например, по отношению к Полокову или к Гэрланду. И если бы Фил Реч оказался андроидом, я бы его убил без затруднений, особенно после смерти Любы. Вот и все, что касается различия между истинными людьми и человекоподобными движущимися искусственными конструкциями. В том же лифте в музее я спускался вместе с двумя существами, человеком и андроидом, и чувства мои были противоположны тем, которые я должен был испытывать к этим существам.

— Ты в беде, Декард, — тихо сказал Фил Реч.

Казалось, это его забавляло.

— Что я должен сделать? — спросил Рик.

— Секс, — объяснил Реч. — В этом все дело.

— Секс?

— Да, взаимоотношения полов. Потому что она, оно, была физически привлекательна для тебя. С тобой этого никогда не случалось?

Фил засмеялся.

— Нас учили, что это проблема номер один среди агентов по борьбе с анди. Разве ты не знаешь, Декард, что некоторые имеют даже любовниц–андроидов?

— Это незаконно, — объявил Рик. Он знал этот закон.

— Конечно, это запрещено законом. Большинство половых извращений запрещено, но люди этим занимаются тем не менее.

— Но если не просто секс, а любовь?

— Любовь — это второе название секса.

— Любовь к родине? Любовь а музыке?

— Если это любовь к женщине, то это называется секс. К женщине или к ее андроидной имитации. Проснись и взгляни в лицо действительности, Декард. Ты хотел лечь в постель с женщиной–андроидом — не больше, не меньше. Когда–то я тоже это испытал, когда начал заниматься охотой. Не позволяй себе расслабляться. Это пройдет. Все дело в том, что события следовали не в том порядке, в каком нужно. Ты убил ее или присутствовал при ее устранении, а потом почувствовал физическое влечение. Надо делать наоборот.

Рик пристально посмотрел на него.