Мечтают ли андроиды об электроовцах?(сборник фантастических романов)

Бальдур фон Ширах — бывший руководитель гитлеровской молодежи. Считается идеалистом. Привлекательная внешность. Особенно опытным или компетентным его не считают. Искренне предан идеям нацистской партии. В заслугу ему вменяется осушение Средиземного моря и мелиорация огромных ллощадей с целью создания сельскохозяйственных угодий. В начале пятидесятых принял некоторые меры для смягчения расовой политики искоренения славянских народов. Апеллировал непосредственно к населению Германии, дабы остатки славян могли существовать в закрытых районах–резервациях. Призывал к прекращению определенных форм убийства «из сострадания» и медицинских экспериментов, но потерпел неудачу.

Доктор Зейсс–Инкварт, нынешний управляющий колониальными владениями Рейха, отвечающий за политику на окраинах. Наверное, его больше, чем других, ненавидят на территории Рейха. Говорят, что он был инициатором большинства, если не всех, репрессивных мер по отношению к покоренным народам. Вместе с Розенбергом разрабатывал идеологическое обоснование таких всеобъемлющих и чудовищных акций, как попытки стерилизации всего русского населения после прекращения военных действий. О реализации этого проекта нет достоверных сведений. Кроме того, доктор считается одним из лиц, особо ратовавших за уничтожение всей природы Африканского континента, что создало бы условия для массового исчезновения негритянского населения. Вероятно, по темпераменту он ближе всех к первому фюреру, Адольфу Гитлеру

Сухая, неторопливая речь представителя министерства иностранных дел подошла к концу.

Мистер Тагоми подумал: «Похоже, я схожу с ума. Мне нужно как–то уйти отсюда, у меня начинается приступ. Я больше не в состоянии переваривать все это — я умираю».

Он с трудом поднялся на ноги и стал протискиваться к выходу, почти ничего не видя.

Скорее в туалет. Он уже бежал по проходу между рядами.

Несколько голов повернулись в его сторону. Какое унижение — обморок во время столь важной встречи.

«Дайте пройти!» — он выбежал в дверь, которую перед ним открыл служащий посольства.

И сейчас же улеглась паника. Стены перестали плыть перед глазами, пол снова стал устойчивый.

Приступ головокружения. Функциональное расстройство среднего уха, вне всякого сомнения.

«Какое–то ограниченное, кратковременное расстройство, — решил он. — Нужно прийти в себя, восстановить связь с внешним миром, вспомнить, как он устроен. За что ухватиться? За религию? За…»

Служащий посольства подхватил его под локоть и спросил:

— Сэр, вам помочь?

— Спасибо, мне уже лучше.

Лицо служащего было спокойным и внимательным, ни тени насмешки. «Возможно, что в глубине души все они будут смеяться надо мной, — ужаснулся мистер Тагоми. — Это зло! Оно непробиваемое, как бетон. Я не могу поверить в это. Я не могу выдержать этого. Разве то, что я сделал, грешно?»

Он вспомнил о кулуарных разговорах, о министерском представителе, выступившем перед элитой Сан–Франциско.

«Вся наша религия — заблуждение. Но что же мне делать?» — спросил он себя.

Тагоми прошел к выходу. Швейцар открыл дверь, и мистер Тагоми спустился по ступенькам к стоянке автомобилей. Шофер его машины отделился от группы других шоферов и быстро занял место за рулем.

«Зло — неотъемлемая часть нашего мира, проникшая в наши души, тела, даже в камни, на которых мы стоим. Все вокруг пропитано злом. Почему? Мы, как слепые кроты, роемся в земле. Мы ничего не знаем. Я понял это теперь, когда оказался в тупике. Остается только вопить от страха, бежать без оглядки. От кого ждать сострадания? Смейтесь надо мной», — отчаялся Тагоми.

— «Ниппон Тайм Билдинг», — сказал он вслух шоферу, — Помедленнее.

Из окна автомобиля он смотрел на город. Высокие здания. Многие из них очень современны. Люди. Все эти мужчины и женщины спешат куда–то по своим личным делам.

Добравшись до своего кабинета, Тагоми поручил мистеру Рамсею связаться с торговым представительством, занимавшимся рудными ископаемыми. Он видел их шефа в посольстве и хотел переговорить с ним, как только тот вернется.

Звонок раздался незадолго до полудня.

— Вы, наверное, заметили мое недомогание во время встречи, — бросил мистер Тагами в трубку. — Оно было, несомненно, замечено всеми. Особенно мой поспешный уход.

— Я ничего не заметил, — ответил глава представительства по импорту руды в Японию. — Вот только после инструктажа я не нашел вас и заинтересовался, что с вами произошло.

— Я высоко ценю вашу деликатность, — недоверчиво произнес мистер Тагом и.

— Совсем нет. Я уверен, что все были настолько поглощены сообщением министерства иностранных дел, что вряд ли были в состоянии отвлечься на что–либо другое. Что же касается того, что произошло после вашего ухода… Вы присутствовали при изложении кратких характеристик претендентов на власть? Сначала говорилось об этом.

— Я дослушал до того момента, когда речь пошла о Зейсс–Инкварте.