Мечтать не вредно

Он так посмотрел почему-то на попугая, что у меня сердце сжалось от страха, и я поспешила заверить его, что уж попугай-то о вреде моей персоне думает меньше всего.

Хорошая птичка, к тому же умненькая, и с ним мне даже не скучно!

Он рассмеялся и сказал:

— Я рад за него. Ему впервые нравится человек, оказавшийся с ним в одной комнате. Меня он почему-то недолюбливает, равно как и Алису Давыдовну.

— А это у нас кто? — поинтересовалась я.

— Моя экономка. Она принесла вам завтрак…

— Она не представилась, впрочем… Как и вы.

— Ах, простите, Александрина! Меня зовут…

Он задумался. Нет чтобы честно сказать, как его зовут!

— Меня зовут Филиппом, — поведал он наконец.

— Вам не подходит, — усмехнулась я. — Придумайте лучше что-нибудь другое.

— А если меня и правда так зовут? — наклонил он голову.

— А меня тогда зовут Виолетта, — хмыкнула я. — Или Брунгильда… Впрочем, мне наплевать, как вас зовут. Меня куда больше интересует, когда вы соблаговолите мне объяснить некоторые странности вашего поведения и отпустите меня домой.

— Я мог бы на вас обидеться, — нахмурился он. — Если бы вы не были такой прелестной. Я не могу на вас сердиться, особенно когда вижу ваши очаровательные глаза. Такие дерзкие и невинные одновременно…

Он подошел ко мне и приподнял меня за подбородок, взирая на мое лицо с томным удовлетворением.

Я дернула головой, вырываясь.

— Кажется, вы начитались любовных романов, — проворчала я. — Во всяком случае, выражаетесь вы слегка витиевато! Мне с моей неромантической натурой понять вас сложно. Поэтому все-таки я жду ответа на мой вопрос — по какой причине я оказалась в вашем «родовом замке»?

Он улыбнулся и проговорил:

— Ну, так вам придется подождать немного. Пока вы еще не готовы услышать ответ.

С этими словами он снова оставил меня в обществе попугая, который нервно носился по клетке, выкрикивая немного надоевшую фразу: «Паша хороший!»

* * *

— Кретинизм! — поставила я, на мой взгляд, безошибочный диагноз данной ситуации и швырнула в захлопнувшуюся дверь подушкой.

Паша восторженно уставился на меня преданными глазами.

— Ну, и что мне делать? — спросила я своего единственного друга.

Если он это и знал, то сказать не мог. Он взлетел на качели и раскачивался там в ожидании ответного восхищения, какое выразил он на мое швыряние подушкой.

— Мило, — устало согласилась я, плюхаясь в кресло и доставая сигареты. Слава богу, в пачке еще было две штуки. Ту дорогущую гадость, которую любезно оставил на полочке мой тюремщик, я терпеть не могла, поскольку, на мой взгляд, эти «бледные спирохеты» можно было курить только в гробу, когда уже абсолютно все равно, что курить.

— Вот кончитесь вы у меня, — печально сказала я своим милым «монтекарловкам», — и начну я медленно угасать от недостатка никотина в организме… Может быть, этот красивый гад именно этого от меня и добивается. Может быть, он каким-то образом проведал о том, что моя румынская тетушка оставила мне наследство наконец-то, и теперь чает моей безвременной кончины, чтобы неправедно разжиться богатствами, принадлежащими моему скромному семейству?

Никаких иных причин его загадочных происков на мой счет я пока не находила.

— И ведь самое в этой истории гадкое, — поделилась я своей тоской с попугаем, — то, что этот глупый Лариков нипочем не догадается, что меня просто-напросто стырили, а ругается сейчас, что я не выключила его идиотский комп! Даже и не подумает, что я нахожусь в опасности и, возможно, скоро меня совсем не станет…

Я тяжело вздохнула, посмотрев на запертую дверь.

— Ничего, еще посмотрим, кто кого тут уморит, — мрачно пообещала я ей и всем, кто скрывался за нею от моего разгневанного взора. — Сами не подозреваете, с кем связываетесь!

* * *

Когда Пенс подошел к Сашкиной двери, на какой-то миг ему показалось, что Сашка вернулась.

Из-за двери доносились плач и крики.

«Наверное, Галина Михайловна в данный момент занята ее воспитанием», — подумал Пенс, нажимая на кнопку звонка.

Дверь открылась, стоны и плач стали громче, а на пороге как ни в чем не бывало возникла Галина Михайловна с обычной приветливой улыбкой.

— Сережа! — обрадовалась она. — А Сашки еще нет. Звонила какая-то Лена, никак не разберусь с Сашкиными подругами, и сказала, что моя дуреха умудрилась там простыть. Но ничего страшного. Скоро обещала приехать.

Похоже, она была спокойна. Пенс посмотрел в ту сторону, откуда доносились душераздирающие вопли, и встретился взглядом с красоткой, пытающейся с экрана телевизора внушить всем жалость к своей персоне.

«Да уж, — вздохнул он про себя, — похоже, Сашкина мать только обрадовалась возможности беспрепятственно насладиться своими сериалами без Сашкиных язвительных реплик!»

— А эта Лена адрес не оставила? — без всякой надежды спросил Пенс.

— Как это не оставила? — удивилась Галина Михайловна. — Дача у Лены в Заманчивом. Знаешь, где это?

Заманчивое Пенс прекрасно знал.

Лучший дачный поселок на Волге.

— И как ее там найти? — спросил он, уже куда более оптимистично взирая на жизнь.

— Знаешь, Сереженька, я не помню… Она объясняла, но ведь, сам понимаешь, я вряд ли за ней поеду. А у тебя срочное дело?