Мечтать не вредно, или Вредная мечта

– Понятно, – понял что-то Андрей Борисович. – Скучно, значит не понимаете, что делать и зачем.

– Точно! – согласился Серега. – Не понимаю. Знаете, теперь моя голова как будто… скажем… клумба, из которой постоянно приходится удалять цветы. А они все прут и прут, а ты их удалишь, и пусто. Хорошо… наверное. Только не понятно, чем хорошо.

Старик вздохнул, складывая в голове мысли для ответа.

– Это не клумба, а огород, который должен еще и плоды приносить, – продолжил он Серегину метафору. – А вы сорняки за цветы принимаете.

Серега задумался и без приглашения уселся на стул.

– А как же… – пустился он в путаные размышления. – Какие плоды?

– Сами увидите, если продолжите пропалывать. Не мечтайте, не удаляйтесь от реальности – она Божья, для вас создана и под вас “заточена”, в том числе и под ваши желания.

– Мои желания? – удивился Серега. – Но… это же мои мечты. Желания и мечты – это же одно и то же.

– Нет, не одно и то же, – поправил старик. – Мечтание – это воображение с вожделением. А желания – это хотения. Вот когда желания соединяются с вожделениями, тогда хотения превращаются в похотения. А уж там держись только, такое начинается в человеке…

– То есть… – попытался разобраться Серега. – Мир “заточен” под мои хотения?

– Да, под хотения “заточен”, а под похотения “не заточен”. А мы похотники, потому и криво все в этом мире.

– Хм… – только и ответил Серега. – Но как же мечта? Это же… Да все говорят, что мечта, это светлое. Возьмите любых писателей или деятетей известных… Все говорят – нет мечты, нет и жизни. Как без мечты? Это, вообще, православная у вас точка зрения?

Старик ничего не ответил, только открыл ящик письменного стола, у которого сидел, достал стопку истертых толстых тетрадок, вынул из нее одну, раскрыл, пролистал несколько и прочитал, напялив на нос очки:

– Читаем… Феофан Затворник: “Человек-мечтатель живет в атмосфере страстной. Главная немощь фантазии у грешников есть склонность мечтать. Это нечто, сроднившееся с душою их. Свойства мечтательности: удаление от действительного, развлечение, смятение, непостоянство мыслей”.

Серега сидел, склонив голову набок и сильно скосив задумчивые глаза в сторону – напряженно вслушивался и вдумывался.

– Еще? – спросил Андрей Борисович, и, поскольку Серега не ответил, прочитал следующую цитату: – Исаак Сирин называет мечтательность парением ума: “Уныние от парения ума”. Понимаете? Уныние от мечтаний, от того, что намечтаете себе, а Бог не подает. А далее: “Парение ума – от праздности, чтения и суетных бесед или от пресыщения чрева».

– Что? – вырвался Серега из размышлений. – И читать нельзя?

– А что вы сейчас читаете?

– Ну… – Сергей немного смутился. – Чейза.

– Чейза? – удивился старик.

– Ну да, – уточнил Серега. – Джеймса. Джеймса Хердли Чейза.

– Хедли, – поправил библиотекарь.

Помолчав, а Андрей Борисович не перебивал его молчания, Серега дозрел до вопроса:

– А как же… Некоторые святые много читали… Василий Великий…

– Они через чтение познавали окружающий мир, искали в нем Бога, используя весь опыт человеческой жизни. А вы, читая Чейза, что хотите постичь? Помните про вино?

– Что оно веселит сердце человека?

– Да. Но вспомните также и “Не упивайтеся вином, в немже есть блуд”.

Серега опять не ответил, и библиотекарь, подождав немного, продолжил:

– Вы же читаете для отрыва от реальности, просто развлекаетесь. Вдумайтесь, у нас очень удобный для богомыслия язык. Развлекаетесь, увлекаетесь, вовлекаетесь, влечетесь, волочитесь. От этого слова происходит и волк, который уволакивает добычу в лес. Ваше внимание растаскивают хищники.

– Какие хищники? – удивился Серега.

Андрей Борисович снова закопался в тетрадке, нашел нужную запись и прочитал:

– Игнатий Брянчанинов говорит о демонах: “Они приближаются к душе, стараются подействовать на нее мечтаниями. Желая склонить человека к сладострастию, они представляют соблазнительные образы. Желая обольстить тщеславием, представляют земное преуспеяние. Желая оковать сребролюбием, представляют тягостную старость. Словом сказать: они обольщают и угрожают, – стараются окрасть веру в Бога, отвлечь под свое водительство».

Он закрыл тетрадку, положил ее сверху стопки, водрузил на стопку свою растопыренную пятерню и молча уставился на Серегу.

– А как же… – замялся Сергей, видимо переворачивая в уме собственное представление о мироздании с ног на голову. – Как же тогда… Жить?

– Живите честно, – ответил старик. – Не мечтайте. Потому и сказано, что всяк человек ложь, что вечно его бросает из стороны в сторону, а того чистого и правдивого, что Бог ему подает, человек не видит. И в все из-за мечтательности.

На этот раз Серега уехал не надолго, ибо уже через полчаса он торопливо влетел в церковную библиотеку:

– Подождите! – продолжил он какие-то свои сокровенные размышления. – Но ведь желать чего-то – это и есть мечтать. А вы говорите, что все “заточено” под мои желания. Но ведь так получается, что все мои желания – это мечтания, а значит, все мои желания греховны, все они грех.

Старик улыбнулся и задумчиво рассмотрел свои ботинки: