Мечтать не вредно. Как получить то, чего действительно хочешь

При таком типе жалоб вы, по сути, ищете восхищения и признания. Если вы взялись за сложную задачу и справились с ней, заслуживаете понимания и похвалы. Расширяй вы границы освоенных земель, будь вы Полем Баньяном или Диким Биллом Хикоком[14], могли гордиться своими свершениями и слагать об этом стихи. Но приступ жалоб по поводу трудных времен может послужить тому же. Если вы расскажете своим слушателям, ради чего вы все это затеяли, они, скорее всего, скажут: «И только-то? Почему бы не спросить раньше? Я всегда втайне восхищаюсь тобой! Мне просто казалось: ты такая сильная – тебе такие разговоры не нужны».

Многое из того, в чем мы нуждаемся, сводится к простому разрешению. Разрешению чувствовать то, что мы чувствуем, и говорить об этом. Дать знать об этом друг другу. И понять, что в наших чувствах нет ничего странного, вредного или неправильного. Это человечно, и этим нужно делиться.

Приватная жалоба

Как бы то ни было, всегда есть моменты, когда жаловаться вслух нельзя. И обстановка не всегда подходящая. Я бы, к примеру, не советовала ныть в присутствии начальника, если только это не ваш близкий друг или подруга. Многие ситуации, связанные с работой или бизнесом, я называю сценическими. Это значит, что вы должны держаться уверенно, даже если внутри дрожите как осиновый лист. В главах 9 и 10 вы найдете действенные средства первой помощи для подобных ситуаций. А пока возьмите на заметку: чтобы вести себя по-спартански, вовсе необязательно себя так чувствовать. Если вы сейчас не можете высказать все вслух, или вас никто не слушает, или ваши хорошие манеры неизлечимы, все равно можете дать свободу своему внутреннему вздорному ребенку наедине с собой и даже обеспечить себе сочувствие публики.

Вы можете вести тетрадь трудных времен.

Небольшой блокнот на спирали можно носить в кармане или в сумочке, так что он отлично подойдет. Можно задать настроение, нарисовав на обложке симпатичную недовольную рожицу. Или наклейте туда фото скорбного бассет-хаунда. Впрочем, это необязательно. Важно то, что вы напишете внутри.

Когда вы дойдете до разделов книги, посвященных решению трудностей и планированию, вам не раз захочется все бросить и сдаться. Как только это случится, достаньте свою тетрадь трудных времен и запишите все самые ужасные жалобы, которые только придут в голову. Дайте своему внутреннему вздорному ребенку, бунтовщику и уклонисту, отвести душу. Записывайте проклятия, признавайтесь в страхах, наслаждайтесь своими худшими качествами, измышляйте любые безумные пути бегства. Правила те же, что и для жалоб вслух, в том числе на публике. Принимайте свои жалобы с сочувствием и удовольствием. Веселитесь, если сможете. Не надо ничего рационализировать, извиняться, объясняться, спорить с собой. И, в первую очередь, никогда не пытайтесь решать свои проблемы в тетради трудных времен. Это место для чистого негатива. Когда все пройдет и вы почувствуете себя лучше, или, наоборот, когда вдруг снова приметесь страдать от своей никчемности и отсутствия вдохновения, ваши записи вас развлекут.

Если слишком больно, чтобы смеяться

А что, если так больно, что не повеселишься? Иногда прежние поражения и нынешние проблемы могут подавлять полностью. Это не шутка. В жизни случаются настолько тяжелые ситуации, вроде потери работы или любви, что над ними невозможно смеяться. Позже вы сможете. Но сейчас вас заботит только одно. Вы хотите выбраться из этого кошмара целым и невредимым.

Если вы в таком состоянии, то для вас нет ничего хуже, чем безмолвно страдать. Сейчас вам остро необходимо облегчение, которое дают жалобы. И вам надо быть услышанным.

Настоящий слушатель, спокойный, отзывчивый, внимательный – редчайшее явление в нашем обществе. Никто из нас не знает, как об этом попросить, и лишь немногие могут это дать. Вам отлично известно, как нужно порой просто рассказать кому-то, что вы чувствовали, когда вас покинули, как было тяжело, когда болели дети. Вам не надо было, чтобы за вас решили ваши проблемы. Все, что вы хотели – увидеть в чужих глазах понимание и сопереживание. Это давало силы двигаться дальше. Но ведь кто-то должен был слушать вас открытым сердцем и с закрытым ртом. Как часто вы это получали? Как правило, вам с лучшими намерениями давали добрый совет, который вы сердито отвергали, чувствуя свою вину и не понимая почему. («Если Джордж такой мерзавец, почему бы тебе не уйти от него? – Нет-нет, ты не понимаешь!») Или если собеседница не видела способа помочь, ее внимание сосредоточивалось на окне, на потолке, на чем угодно, только не на вас. Я говорю «ее внимание» потому, что таково большинство женщин: если мы не можем вылечить болезни другого человека, то не хотим о них слушать. И все из-за того, что мы не знаем: достаточно просто выслушать.